Глава 1: Клинок без имени
Холодный ветер бил в лицо, как будто сама зима решила напомнить: ты не хозяйка здесь. Ты – оружие. Оружие не мерзнет. Оружие не дрожит. Оружие не плачет.
Айра Вейл стояла на помосте, высокая, прямая, в чёрных доспехах без герба, без знаков отличия – только выгнутый клинок на левом плече, выжженный в стали: знак Ордена Безмолвных Клинков. Под ней – площадь, заполненная народом. Тысячи глаз. Тысячи шепотов. Тысячи страхов.
Сегодня она казнит предателя.
Не разбойника. Не вора. Не насильника. Предателя. Того, кто продал границы королевства южным наёмникам, кто открыл ворота замка в час ночной тревоги, кто позволил убить двух принцев – мальчиков, которым не было и двенадцати.
Имя казнимого – Баррон Меллис. Бывший капитан городской стражи. Человек, которому доверяли дети. Который целовал руки матерям, улыбался старикам, принимал подношения от торговцев. А потом – предал. За золото. За власть. За обещание стать наместником на юге.
Айра не смотрела на него. Она смотрела в толпу. В лица. В глаза. Искала – кто из них следующий? Кто прячет предательство за улыбкой? Кто носит яд под одеждой добропорядочности?
Она знала: таких – сотни. Тысячи. И она – та, кто их вырежет. Кто выжжет гниль из тела королевства. Без суда. Без милосердия. Без колебаний.
– Карательница! – раздался голос из толпы. Молодой парень, в рваной рубахе, сжимал кулаки. – Он… он ведь просил пощады! Он сказал, что раскаивается!
Айра медленно повернула голову. Её глаза – серые, как сталь в тени, – встретились с его взглядом. Парень сразу отвёл глаза. Затрясся. Попятился.
Она не ответила. Не нужно. Её молчание – приговор. Её присутствие – угроза. Её клинок – закон.
Палач – высокий, в капюшоне, с топором на плече – ждал сигнала. Но сегодня не его дело. Сегодня – её.
Она подошла к Баррону. Он стоял на коленях, привязанный к позорному столбу, с вырезанным на лбу клеймом «ПРЕДАТЕЛЬ». Его губы дрожали. Глаза – мокрые. Он плакал. Не от страха смерти – от стыда. От осознания, что его видят вот так – униженного, сломленного, ничтожного.
– Айра… – прошептал он. – Ты… ты ведь помнишь меня? Мы… мы вместе служили в Теневом Патруле… Ты была девочкой… Я… я дал тебе хлеб, когда ты голодала…
Она остановилась в шаге от него. Не шелохнулась. Не дрогнула. Только пальцы правой руки чуть сжали рукоять меча – не из нервов. Из привычки. Как дыхание.
– Я помню, – сказала она. Голос – низкий, ровный, без эха. Как удар камня о камень. – Ты дал мне хлеб. А потом убил трёх моих товарищей. Сдал их южанам. Они умерли медленно. Ты смотрел. Пил вино. Смеялся.
