Жарким июньским утром 1998 года студент Юра Тишин ехал ловить призраков.
Его путь лежал между холмами, густо заросшими бурьяном, и ровным черным полем. Над распаханной землей кружились стаи ворон и галок. Множество трещин и выбоин покрывало серый асфальт дороги.
За курганом угадывался далекий лесок, и Юра от скуки представлял, что там прячется татарская конница. Вот сейчас, топча сухую траву, поднимутся из-за холма передовые разъезды, сверкнет солнце на остриях копий, взметнутся горделивые бунчуки, разразятся воинственные кличи. Всадники бросят лошадей напрямик через поле, чтобы ворваться в беззащитные селения. И растворятся бесплотными призраками, не в силах пересечь серую границу между мирами живых и мертвых, прошлого и настоящего.
Юра на секунду подумал, что на него накатило воспоминание. Он сосредоточился, осознавая, кто он, где он и, главное, что сейчас держит в руках, и понял, что видением здесь и не пахнет. Мир материален, сейчас девяносто восьмой, он – Юрий Тишин, студент четвертого курса исторического факультета. Он крутит в руках кубик Рубика, который утром бросил в рюкзак, чтобы не скучать в дороге. Но автобус опаздывает, головоломка давно собрана, и время тянется как резина.
А еще у Юры слишком богатое воображение. Научный руководитель Игорь Федорович часто попрекал его этим.
«Настоящий ученый должен видеть мир таким, какой он есть, – говорил строгий кандидат наук. – А не таким, каким он его представляет! История объективна, в ней нет места романтике и витанию в облаках!»
Игорь Федорович пользовался огромным авторитетом на кафедре. Над его гипотезами, смелыми, спорными, даже дерзкими, сначала смеялись. Потом о них говорили. И, наконец, они блестяще подтверждались. Студент Тишин упоминался в статьях Игоря Федоровича мелким шрифтом, в самом конце длинного ряда соавторов. Когда-то это могло бы обидеть Юру, но, обретя «дар», он получил и несколько уроков. Первый из них звучал так: «Мир жесток к людям, которые хотят слишком многого».
Неделю назад Игорь Федорович пригласил его в гости в загородный дом. Пока коллеги-историки колдовали над мангалом на заднем дворе, преподаватель отвел Юру в кабинет, где со стен скалились маски африканских шаманов. На полках вперемешку стояли научные труды и сувениры – от каменных ножей до осколков снарядов. В каждом из них, словно угли под слоем пепла, тлели
