Колесо Сансары, этот исполинский механизм вселенной, совершило оборот, но на сей раз его движение сопровождалось сбоем – не скрежетом, а тихим, гармоничным диссонансом. Душа Вона, отягощенная грузом бесчисленных жизней, более не была просто карточкой в архивном индексе. Она стала чем-то большим: сложной, многогранной сущностью, которую система не могла ни обработать, ни стереть.
Вместо того чтобы устремиться в забвение для очищения, она, подобно зрелому семени, подхваченному межзвездным ветром, отправилась в свободный полет. Ее манила не пустота, а тихая, настойчивая мелодия, звучащая за пределами привычной симфонии мироздания. Это была песня иного рода – не о жизни, кипящей в буйстве красок и форм, а о жизни стойкой, почти незаметной, затаившейся в ожидании своего часа. Песня мира, замерзшего в великом одиночестве, мира, чье сердце все еще билось под слоями ржавой пыли и льда.
Это была песня Красной Планеты. И Вон, последний странник, откликнулся на ее зов.
Глава 1. Пробуждение в камне
«Протокол 7.4: Обнаружена аномалия.
Объект демонстрирует признаки сознания.
Рекомендация: наблюдать.
Примечание: научиться слушать».
– *Лог-файл «Искателя-7»*
Новое тело
Сознание Вона возвращалось не вспышкой, а медленным, неотвратимым рассветом. Первым пришло ощущение холода. Но не того пронизывающего холода океанских глубин, что обжигал плоть кита, а иного – древнего, сухого, космического. Холода камня, впитывавшего ледяное дыхание вселенной на протяжении миллиардов лет. Он был не вокруг; он был повсюду, он был внутри.
Затем пришло осознание тяжести. Невесомость кита, парящего в толще воды, сменилась гнетущей, абсолютной неподвижностью. Он попытался пошевелить конечностями, которых у него не было. Попытался сделать вдох, но легкие оказались ненужными. Его тело было плоским, растянутым на несколько метров пятном желеобразной субстанции, приникшим к шершавой поверхности скалы. Он был лишайником.
Интересно, – подумал он, и мысль его плыла медленно, как движение континентов. Вечность в движении – и вот финал в абсолютной статике. Что ж, новый урок начинается. Когда-то я учился летать. Теперь научусь быть камнем.
Его чувства были иными, но не исчезли. Зрение и слух слились в одно – обширное, «кожное» восприятие. Он чувствовал малейшие перепады температуры, когда бледное марсианское солнце скользило по склону каньона, оставляя за собой длинные, холодные тени. Он чувствовал редкие, драгоценные вибрации – следы влаги, просачивающейся из недр. Его физическая форма была ничтожна, но сознание, вмещавшее память пчелы, кошки и кита, оставалось безграничным.
