Глава 1: Тени и Отблески
Смог. Он был не просто воздухом, а плотной, маслянистой субстанцией, пропитывающей каждый кирпич, каждую пору кожи, каждый вдох. Он оседал на витринах дорогих магазинов в Районе Платиновых Шпилей тонкой, вездесущей пылью, смешиваясь с паром, вырывающимся из декоративных вентилей на зданиях в псевдоготическом стиле. Он был дыханием города, его кровавым потом. Дыханием машин-гигантов, чьи стальные скелеты выпирали из-за коптящих фабричных корпусов на окраинах, питаемых не углем, а сгущенным отчаянием, выжатым страхом, дистиллированной яростью. Эмоциональным конденсатом.
Артос Вейл ненавидел лифты в «Доме Аукционов Верроккьо». Особенно этот, «Золотой Аскансоре». Литая бронзовая клетка, украшенная витиеватыми шестернями (неработающими, чисто для вида) и барельефами плачущих ангелов, держащих вместо лир странные приборы с иглами. Кабина пахла дорогим воском, лавандой и… подспудным запахом озона и чего-то металлически-кислого, едва уловимым шлейфом тянущимся от клиентов. Запах их бизнеса. Запах Гравюр.
Рядом с ним стоял мужчина в идеально сшитом сюртуке цвета запекшейся крови. Его лицо было гладко выбрито, но глаза – два кусочка мокрого антрацита – выдавали привычную усталость и холодную расчетливость. В руках он держал футляр из черненой стали, размером с книгу. На крышке – клеймо: стилизованный свиток и кинжал, перекрещенные над каплей. «Хроникёры Тишины». Артос знал этот знак. Знал слишком хорошо.
Лифт вздрогнул и с тихим шипением пара тронулся вверх. Мужчина бросил на Артоса беглый, оценивающий взгляд.
– Оценщик Вейл? – голос был мягким, почти шелковистым, но лишенным тепла. Как скольжение холодного лезвия по коже.
– Да, – кивнул Артос, не отводя взгляда от бронзовых решеток, за которыми мелькали этажи, наполненные шепотом сделок и тиканьем скрытых механизмов.
– Слышал, у вас… уникальный взгляд на продукт. Рефрактометр, да? Интересно. Надеюсь, он оценит нашу скромную работу адекватно. – Мужчина слегка приподнял футляр. – Серебро. Но особое.
Артос не ответил. Его профессия – «Оценщик Подлинности» – требовала отстраненности. Холодного, почти механического взгляда. Он был человеческим прибором, калибрующим прибор настоящий. И этот взгляд он отточил за годы. Годы, начавшиеся с исчезновения Элис.
Лифт плавно остановился. Бронзовые двери с тихим скрежетом разъехались, открывая «Зал Золотого Спектра». Здесь воздух был чуть чище, фильтрованный через угольные и кварцевые фильтры, но все равно нес в себе ту же базовую ноту промышленной сажи и человеческого пота, лишь прикрытую ароматами сандала и старых денег. Высокие потолки, украшенные фресками, изображающими аллегории Промышленности и Прогресса (где ангелы с шестернями вместо крыльев подключали людей к сложным аппаратам), гасили шум. Шум заменялся мерным тиканьем десятков часовых механизмов, встроенных в стены и колонны, и сдержанным гулом голосов.
