ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Виссарион Ильич Приказов – антиквар
Шура Брик – артистка варьете
Роман Чуднов, студент Академии искусств, художник
Сергей Удальцов – друг Романа Чуднова, богатый наследник, режиссер
Гипатия Александрийская
События происходят в наши дни.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Картина первая
Комната, напоминающая антикварную, довольно большую по размерам, лавку. На стенах висят портреты исторических персонажей прошлых времён. Вдоль стен стеллажи, забитые вперемежку античными фигурками, древними фолиантами, театральными масками Японии, Италии, Китая. На кровати, столах, подоконниках и полу – повсюду старинная утварь, посуда, подсвечники, дамские шляпки, платья, обувь… сабли, кинжалы с алмазными рукоятками; древние амфоры, чаши, браслеты… и множество других всевозможных предметов давно ушедшего быта. В центре, за широким дубовым столом, в древнем, сильно потертом, кресле, лицом к зрителям, сидит мужчина лет 50-ти. На голове – пышная кипа седых волос, по бокам бакенбарды, внизу – усы, лицевой овал обрамляет небольшая, клинышком, бородка. У мужчины круглые, в тонкой, металлической оправе, очки. Они приспущены, держатся на самом кончике носа, так что видны глаза, на удивление молодые и задорные. На мужчине изрядно поношенный, сшитый из разноцветных лоскутов, лапсердак, в руках у него отвёртка. Он пытается починить вышедший из строя граммофон.
МУЖЧИНА /напевает энергично/.Ооо… ммм… бу-бу буууу… даяаа… бубу… ммм… йооо… хммм… тарара буммм… биуммм… дуууу…
Со временем становится ясно, что это Каватина Валентина "Бог всесильный, бог любви" из оперы Шарля Гуно "Фауст". Продолжая напевать, мужчина накручивает ручкой пружину завода, ставит граммофонную пластинку, на которую, тщательно прицелившись, осторожно опускает головку с иглой. Звучит 4-я симфония Брамса, первая часть. Начало.
Огго… огогого… Заиграл, паршивец!
Мужчина вскакивает, бегает по комнате.
Он думал меня обвести, старый ворчун! Мол, не гожусь уже ни на что! Древний я, мол, сморчок, нутро моё сгнило… А как звучит, стервец, вы слышите? Как волнуются скрипки? Валторны как призывно трубят? И вот… вот они, виолончели, вступили, подхватили божественный гимн любви. С альтами вместе!
Подпевает с оркестром.
Тудуу… туду-тудуу-дууу, туду-туду-дууу…
Да, я маленький человек. Кто меня в этом мире знает? Никто! Ровным счётом! Но я единственный, кто знает тайну! Гипатия Александрийская… это она… она в мелодии Брамса! Живёт, дышит, влюбляется, ощущает наш земной мир! Её нега, её ум, обаяние там… вы слышите эти, нечеловеческие страдания души?
Мелодия сменилась оркестровыми тутти, перекличкой духовых инструментов, пиццикато струнных. Отворачивает раструб граммофона чуть в сторону.
