Глава 1. Принцип Наблюдателя
Свет не гас. Он дробился, просеивался сквозь призму временных слоев, превращаясь в мириады звездных пылинок, каждая из которых была чьей-то жизнью, чьим-то мгновением. Лео стоял в сердцевине этого немого космоса, в эпицентре бури, которую ощущал лишь он один. Его операционная капсула – «Кокон» – вибрировала тихим, убаюкивающим гудением хроно-двигателей. Вокруг него клубился, мерцая, воссозданный с атомарной точностью Ульм конца XIX века. За окном симуляции медленно проплывал конный экипаж, а с неба, пахнущего не влагой, а цифровой прохладой, моросил осенний дождь. Он был Призраком в самой сложной из машин – машине времени, чьими шестернями были человеческие судьбы.
Его называли лучшим. Пока другие Хронокатализаторы применяли грубую силу – подстроенный выстрел, анонимный звонок, – Лео творил искусство полутонов. Шепот, долетавший до спящего гения из забитого угла комнаты. Кошачий вопль за окном, заставивший убийцу дрогнуть в решающую секунду. Ключ, подобранный и повешенный на видное место, чтобы забывчивый изобретатель вовремя попал в свою лабораторию. Он не писал историю с чистого листа. Он был ее корректором, ее невидимым стилистом, ювелиром, подпиливающим грани случайностей, чтобы они сложились в нужный узор.
Новый приказ прибыл, отмеченный высшим приоритетом. Он пах озоном и сталью – запахом самой Истории. Миссия: Альберт Эйнштейн. 1895 год. Цель: обеспечить контролируемое падение небольшого железоникелевого метеорита в предгорьях близ Ульма. Расчеты ХроноАнализа были неумолимы и элегантны в своей простоте: зрелище болида, рассекающего ночное небо, и последующая находка необычного, оплавленного камня должны были посеять в сознании мальчика первый, главный вопрос – о природе движения, пространства и внеземного происхождения материи. Одна искра, чтобы разжечь костер теории относительности. Типичная работа для Призрака.
Лео синхронизировался с точкой входа. Виртуальный Ульм обрел плотность, насыщенность, шероховатость. Мир сжался до узких улиц, до запаха свежего хлеба, влажного камня и лошадиного пота. Он нашел свою цель легко, как всегда. Альберт. Неуклюжий подросток с живыми, любознательными глазами, но с вечной скучающей гримасой на лице, маской, скрывающей бурлящий внутри ум. Он не решал в уме сложные уравнения. Вместо этого он сидел на берегу реки и бросал плоские камешки, стараясь добиться большего количества скачков по воде, с упоением изучая не абстрактные законы физики, а их конкретное, красивое, почти поэтическое проявление – рикошет.
