Посвящается моей старшей дочери
«Был я везуч по особому счету.
Я окрылен неспроста:
Я сопричастен большому полету —
В стае орлиной Христа».
В. Блаженный
Семья Бедовых
На окраине Минска есть типичная советская улица. Ее с двух сторон прикрывают высокие панельные и низкие кирпичные дома. Панельки возведены в две строительные волны – в 1980-е и 2020-е. А кирпичные двухэтажные домики еще при товарище Сталине в 1950-е. В тот период бывших зеков активно привлекали на кирпичный завод для трудовой профилактике. Зеки слабо поддавались «социалистической переплавке», скорее, наоборот, их образ жизни постепенно переделывал обителей промышленного района в блатной зоопарк.
Так с середины прошлого века это место получило духовную татуировку, где в узоре финка перекрещивались с бутылкой. Пьянка и драки стали здесь главными культурными доминантами на многие годы. В лихие 90-е сюда даже таксисты брали два счетчика: один для себя, второй, чтоб откупиться от местных.
Сегодня улица укатана в хороший асфальт. На темной спине которого бугристыми шрамами проступают спящие полицейские желтого цвета. Если убрать их, ж/д переезды от завода «Керамин» и предприятия «Крион», а также спилить деревья и фонари до пеньков, то летный ас Анатолий Константинович Серов, в честь которого названа улица, мог бы использовать ее как взлетно-посадочную полосу.
Степан с мамой и младшей сестренкой переехал сюда пару лет назад. Родители к тому времени развелись. Батя уехал на малую родину в какое-то русское село, оставив мамке обещание платить алименты и двух отпрысков былой любви. Мамка пережила расставание тяжело, стала искать утешение в кухонных застольях с подругами, но как-то одна из них пригласила ее в евангельскую церковь. Там, где нет икон и свечей, а вместо литургии читают Библию.
Так мамина жизнь изменилась настолько, что даже Степина бабушка не признала ее за свою дочь. Больше алкоголя в семье Бедовых не было, а вместо уныния пришла сверхъестественная радость. Конечно, ее омрачали некоторые косые взгляды соседей и клеймо сектанты, но все же это было лучше, чем пьянка, засасывающая человека, как виры на Немане.
Дети переживали развод сложно. Сын – ушел в себя, дочка – сразу верила в лучшее, потом мучалась и наконец свыклась. Их спасло, что к тому времени они уже имели твердую судьбу, а не просто ходили в школу. Степка учился в Суворовском, а его сестренка Женька поступила на художника в гимназию-колледж.
Степка не пришел прощаться с отцом, когда тот перед отъездом купил большой торт, чтобы устроить последний сладкий стол. Решение отца Степан воспринял как предательство. Он стал его ненавидеть почти сразу. Любовь же оставил только для матери и Женьки.
