– Гулять, гулять, скорее гулять! Мы идём гулять, мы найдём Её, мы будем счастливы!
Невидимая для хозяина, хранительница Лючия носилась вокруг него, пока он, наконец, не закончил одеваться. Вместе с ним заглянула в зеркало. Хозяин был хорош собой и одевался очень мило! Ах, это прекрасное серое пальто, этот длинный полосатый шарф… и какой же хозяин красивый, какой он добрый, какой он весёлый! Каштановые волосы забраны в хвост на затылке, ореховые глаза так и брызжут смехом, рот всегда готов улыбаться или целоваться… Девушки так и вились вокруг Кармина, увивались, льнули, ходили с ним под ручку, кидались в омут отношений с головой. Своё отражение хранительнице тоже понравилось. Да что там, она была просто неотразима, потому что все корги прекрасны! Эта белая манишка, эти чудные короткие лапки и торчащие рыжие ушки – они же бесподобны!
Одно только беспокоило Лючию: девушки-то вокруг хозяина вились и на него кидались, только вскоре омут начинал им казаться отмелью, а Кармин оставался один.
– Гулять, гулять, – хранительница уже готова была сама распахнуть перед Кармином дверь, потому что он всё медлил, задумавшись перед зеркалом. Смотрел туда и словно ничего не видел. А ведь там, снаружи, ждала Та Самая, и если ещё немного помедлить, то ничего не получится.
А Лючия между тем уже всё придумала: он выйдет из подъезда в пальто нараспашку, полосатый шарф слетит с его шеи, упадёт под ноги Той Самой, и…
Кармин схватил шапку, сунул за пазуху, выбежал навстречу своей судьбе. Хлопнула дверь, щёлкнул замок. Дроботно, весело простучали ботинки по ступеням, и вот он, пронзительно-синий зимний вечер, раскрыл Кармину и Лючии льдистые объятия! Свежий воздух, сияние огней, только-только набирающих яркость, и Та Самая спешит наперерез, не поднимая угрюмого взгляда от дороги перед нею.
Ну вот чего она такая хмурая? Ведь всё у неё в порядке, работа хорошая, шубка нарядная, кошелёк отнюдь не пуст, и внешностью Великий не обидел. Отчего же такая мрачная гримаса сковала лицо, румяное от лёгкого морозца? Брови сдвинуты, над переносицей глубокая, до боли, складка, губы – скобочкой вниз, в синих глазах лютая зима… Ну ничего, сейчас ты у нас увидишь Кармина, и всё – он твой, а ты его, на веки вечные… Лючия встряхнулась, приготовилась, подняв лапы. Сейчас будет!
– Начали, – скомандовала хранительница, и волшебство окутало обоих людей. Искрящееся, хрустально-звонкое, эх, жаль, что только хранителям видимое!
Волшебство потянуло с крепкой мужской шеи шарф, волшебство заставило девушку поднять его и сказать:
