Заседание научной комиссии длилось уже пять минут, однако профессора Константина Геннадьевича Павленко до сих пор не было. Его коллега, молодой ученый Леонид Скворцов, нетерпеливо ходил возле двери актового зала, нервно поглядывая на часы. Лёня привык, что его начальник постоянно опаздывает, однако сегодня опоздание было особенно некстати. Услышав торопливые шаги, Скворцов обернулся.
– Константин Геннадьевич! Наконец-то!
Профессор Павленко бодро шел по коридору, держа в руках картонную коробку. Одет он был в коричневый костюм-тройку, рубашка идеально наглажена, ботинки сверкают чистотой. Лёня в который раз поразился способности профессора поддерживать безупречный внешний вид. Наверно это нелегко, если учесть, что профессор закоренелый холостяк и практически живет в своей лаборатории. Говорят, что у него вроде есть однушка на окраине города, но он там появляется настолько редко, что соседи не всегда узнают профессора. Однажды даже участкового вызывали, когда Павленко потерял ключи от домофона и разбудил весь дом, пытаясь доказать сварливой Клавдии Михайловне, что это именно он живет в соседней квартире. Хорошо, что у представителя закона были данные всех жильцов, так что Павленко и домой попал, и запасной ключ получил.
– Константин Геннадьевич, Коваленко уже пять минут ждет.
– Надо будет, еще подождет. Ну-ка, Лёня, подержи.
Павленко передал коллеге довольно увесистую коробку. От неожиданности Лёня покачнулся, и послышалось тихое звяканье.
– Да аккуратнее! Не мешок картошки держишь. Высокоточный прибор все-таки.
Профессор вынул из коробки полиэтиленовый пакет, достал из него изрядно поношенный, но чистый лабораторный халат, быстро оделся, нашел в кармане расческу, пару раз провел по седым волосам.
– Как выгляжу? Лёня оглядел мягкие черты лица, голубые глаза под очками в тяжелой оправе, аккуратно постриженную бородку. Павленко был чем-то похож на Чехова, но не любил классика и ненавидел, когда слышал, что они чем-то похожи.
– Прекрасно. Константин Геннадьевич, пойдемте, а? Ну не хорошо опаздывать.
– Не хорошо на свидание опаздывать. А на заседание можно и, в некоторых случаях, нужно, – надзирательно произнес Павленко. Лёня потупил взгляд. Катенька все-таки пожаловалась профессору, что «этот Скворцов опять опоздал в кино». Видимо, опоздание – болезнь заразная.
– Ну-с, с Богом! – Константин Геннадьевич перекрестился и вошел в зал.
Комиссия сидела в полном составе, а именно: Галина Степановна Мармелад (доктор физических наук, гроза всех студентов), Семён Аркадьевич Фамильцев (добродушный химик-теоретик), Владимир Андреевич Иванов (тоже химик, но практик, оттого и суров), Надежда Петровна Захарова (от неё зависит, будет финансирование или нет) и председатель, товарищ Коваленко (его боялись все).
