1. Новенькая
Перевод в новую школу был оформлен в самом начале третьей четверти. Казалось, ничего удивительного в этом нет и быть не может, ведь многие ученики переходят из одной школы в другую по тем или иным причинам, зачастую от них не зависящим. Поэтому и в данном случае никто на это особого внимания не обратил: ну перевелась и перевелась, что здесь такого удивительного и примечательного? Впрочем, Тимофею это показалось донельзя странным, ибо он считал, что менять учебное заведение, когда до выпуска буквально рукой подать, весьма сомнительное решение. Невзирая на тот очевидный факт, что на самом деле выпускные экзамены ожидают только через полтора года. По мнению Тимофея, этот срок пролетит с невероятной скоростью, не успеешь глазом моргнуть, как дни напролёт придётся заниматься одной лишь зубрёжкой, пересиливая себя и полностью игнорируя простые радости жизни. И это ещё не говоря о маячившем на горизонте поступлении в университет. Но о последнем хотелось думать меньше всего, чтобы лишний раз себя не нервировать, тем более этим с успехом занимались родители, которые регулярно напоминали про необходимость получения высшего образования и то, что неплохо бы определиться куда пойти после школы, ведь время поджимает.
Время. Тимофей считал эту штуку невероятно эфемерной, даже в некоторой степени воображаемой, не имевшей внятного определения. Сейчас оно ползёт подобно раненой черепахе, растягиваясь до невозможности, а уже через мгновение летит с огромной скоростью, что за ним не поспеваешь. В первую очередь это касается каникул – любимом отрезке времени всех учеников, за исключением, быть может, отдельных индивидуумов, не представлявших свою жизнь где-либо за пределами школы. Вроде бы сегодня они только-только начались, ты весь в предвкушении долгожданного отдыха, но не успеешь почувствовать вкус свободы, как уже снова пора на занятия. Особенно болезненные ощущения приходят даже не в последний день, а в предпоследний, когда осознаёшь, что скоро праздность и ничегонеделание отойдут на дальний план и придётся вновь большую часть своей ненаглядной жизни посвящать учёбе. Тимофей терпеть не мог предпоследние дни за ту мороку, которую они с собой приносят.
Однако речь вовсе не о времени, а об Анфисе Игнатьевой. Той самой девушке, родителям которой взбрело в голову перевести своё чадо из одной школы в другую в середине учебного года. Тимофей не сомневался, что сама Анфиса подобному решению нисколько не обрадовалась. Парень во многом судил по себе, мысленно поставив себя на место новенькой. Как бы он отреагировал, если бы ему сообщили, что со следующей недели все те, кого он знал и с кем дружил, окажутся за порогом, и придётся осваиваться на новом месте, привыкая к учителям, к ученикам и заводя новые знакомства, которые далеко не факт, что вообще получится завести. Разумеется, всё это было бы воспринято в штыки. Тимофей подумал, что, вероятно, даже бы закатил истерику, хотя для шестнадцатилетнего парня закатывать истерики как-то совсем уж несолидно. Ни сверстники не поймут, ни родители. Тем не менее стресс был бы испытан нешуточный. Вот и Анфиса наверняка не получила от перевода никакой радости. По крайней мере, так считал Тимофей, и у него были для этого веские основания.
