Вершины гор, как поднявшие на дыбы лошадей наездники, своими пиками пронзали тёмные облака, молчаливо ожидая, пока их раны не прольются дождём в клубящийся у подножия туман. Его плотные щупальца уже практически стёрли чёткие границы между небом и землёй. Наступил особенный час ― тот самый подзабытый предрассветный сумрак, от которого вдруг заныло в груди, ведь очень скоро мне снова предстояло встречать восход солнца.
– Что же тут необычного? ― спросите вы.
Ничего… Просто прошло больше десяти лет, как я делал это в последний раз. Ведь, умерев, забываешь, что на земле бывает настолько густой туман, вырастающие из него горы и рассвет, по которому, оказывается, можно скучать. А иначе почему так тревожно там, где когда-то билось человеческое сердце, а теперь прячется тьма. Или что-то другое, чему я не знаю названия…
Майк отвлёк меня от размышлений, бесцеремонно ударив в плечо и неприятно смеясь:
– Что застыл, помощничек? Не нравятся ощущения? А ведь если верить досье, именно здесь ты и родился ― в задрипанном городке у подножия горы. Кажется, он назывался Аоста… Не помнишь? ― в его голосе звучала неприкрытая издёвка.
Но мне было всё равно, и я смерил его равнодушным взглядом. Это взбесило вспыльчивое начальство: схватив за воротник, он встряхнул непокорного, без пяти минут младшего демона так, что у того клацнули зубы:
– Когда-нибудь я запихну твои наглые глаза в череп, а язык…
Я оторвал его сильные руки с чёрными, острыми как лезвия когтями от новенькой, только вчера выданной интендантом формы:
– Да пожалуйста, всё равно ничего не почувствую ― не человек же… Итак, босс, в чём состоит последнее испытание в аттестации на звание младшего демона? Хочу напомнить, что все остальные задания я выполнил на «отлично».
Майк добродушно фыркнул, словно забыв о том, что мгновение назад собирался разорвать подчинённого на мелкие кусочки. И в этом была его главная фишка ― настроение главы отдела кадров менялось со скоростью урагана. Так говорили трудившиеся вместе с ним сотрудники. Сам-то я не помнил, что это за штука такая ― ураган. На прежней работе ― в забытом всеми отделении Архива ― было тихо и спокойно… Как на кладбище. Почему-то это слово пугало ещё сильнее, чем предыдущее.
Главный экзаменатор расправил огромные угольно-чёрные крылья, нарочно задевая их бритвенно острыми краями мой рукав и оставляя на нём косые разрезы. Которые, впрочем, тут же исчезали. И видя, что эта демонстрация силы не произвела на строптивца никакого впечатления, снова разозлился:
– На «отлично», говоришь? Посмотрим, посмотрим, что тебе на этот раз приготовили слепые горгульи, ― и он с противным смешком достал из-под плаща свиток, специально медленно его разворачивая.
