Тот день начался совершенно обычно.
Я ночевала в своих служебных апартаментах при Институте истории Тиатары. Порой я живу в них по нескольку дней, если нет острой необходимости в моем присутствии дома. Бывает, ко мне присоединяется муж, Карл-Макс, потому что здесь нас никто не вздумает потревожить в самый неподходящий момент. Хотя в нашей большой семье царит дружба, любовь и веселье, старый дом в Витанове явно тесен для такого количества взрослых и малышей, а совсем отделяться никто почему-то не жаждет.
Официально я – директор научного института, входящего в Тиатарский межгалактический университет (Тиамун). Делаю всё, что положено: руковожу текущими исследовательскими проектами, составляю отчеты, устраиваю конференции, веду авторский курс. Правда, поскольку я не историк и не планетолог, а космолингвист, то преподаю теорию и практику перевода, чем ранее много лет занималась в Колледже космолингвистики. Для коллег и студентов я – профессор Цветанова-Флорес, в документах – баронесса Юлия Лаура Ризеншнайдер цу Нойбург фон Волькенштайн. И только для самых близких – просто Юлия, Юльхен, Юленька, Юла, Юллиаа, и так далее.
Но практически все здешние уйлоанцы издавна называют меня «госпожа Хранительница». Без имени и фамилии. Почему – объясню чуть попозже. К этому почтительному обращению так привыкли, что оно не вызывает вопросов. И лишь немногие посвященные знают, насколько точно оно соответствует моему настоящему статусу.
Я – Хранительница Тиатары. Эти обязанности на меня возложены руководством Межгалактического альянса. Моим предшественником был профессор Уиссхаиньщщ, он имел более высокий ранг куратора, который тоже не афишировал, занимая другие, понятные для окружающих, должности: профессор истории цивилизаций, со-ректор университета, директор Иститута истории Тиатары. В момент, когда совершалась ротация, Альянс решил, что я еще не готова стать полноправным куратором, да и нет такой необходимости. Но Уиссхаиньщщ пожелал видеть преемником не кого-либо со стороны, а меня. «С вами очень удобно работать», – заявил он мне под конец своего пребывания на Тиатаре.
Поэтому в моем кабинете имеются средства дальней космической связи. Примерно такая же аппаратура установлена в ректорате Тиамуна и в центре управления космопортом. Техника чрезвычайно сложная, связь дорогостоящая, и пользоваться ею можно лишь по необходимости. Обычно ко мне поступают текущие информационные сообщения (отвечать на них чаще всего не требуется), иногда – запросы от Межгалактического альянса и Межгалактического совета по научным связям разумных миров, и тогда я посылаю им нужные справки. Разумеется, регулярно составляю отчеты о текущем состоянии дел на планете с приложением статистических данных.
