Брауни де Шоколей просто ненавидела своё прозвище! Нет, она правда была тёмной шатенкой с тёмно-карими, почти чёрными глазами. Но какое право имел её гадкий одноклассник Тим назвать её "девочкой с шоколадными глазами"?!
Она уже устала кричать на всех, кто её так обзывал, и спрашивать сардонически: "Если у меня глаза из шоколада, то ты хочешь выдрать их и съесть?"
Обычно это срабатывало, правда, некоторые, ничтоже сумняшеся, отвечали: "Да", – честно и с ухмылкой глядя ей прямо в глаза, будто прикидывали, как будут выковыривать и нанизывать на шпажки такие удивительные десертные глазки.
Другие же изрядно обижались и тыкали пальцами в экраны своих мобильных телефонов, утверждая, что "шоколадные глаза" – это нынче очень модно! И приводя в пример прекрасную Гермиону из Гарри Поттера или Елену из "Дневников вампира".
А ещё ей было немного обидно смотреться в зеркало, так как девушка всегда мечтала быть воздушной и прекрасной блондинкой с голубыми глазами. Чтобы сражать кавалеров одним своим наркомански-улыбчивым, безмятежным видом и легкомысленным кокетством. Ведь блондинка могла быть сколь угодно глупой, но считалась прекрасной во всех уголках земного шара.
А ещё Брауни очень хотела, чтобы её воспринимали самой настоящей феминистической, злобной и даже угрожающей личностью, а не милой и улыбчивой крошкой – раз ей было суждено родиться с готической, а не ангельской красотой.
"Если бы я была блондинкой, то улыбалась бы и помогала людям. Но не судьба", – думала она.
И Брауни научилась виртуозно стрелять, не хуже ковбоев в боевиках, с изяществом носить облегающие кожаные штаны и высокие сапоги на тракторной подошве. Ещё ей очень хотелось освоить лассо, в первую очередь, чтобы ловить и притягивать к себе, слегка придушивая, красивых мужчин. Но, увы, не сложилось. Не выходило у неё, сколько бы она не старалась.
Тогда она успокоила себя тем, что всегда может выстрелить парню в ногу – всё равно в какую – и легко настигнуть.
Родилась и выросла Брауни под покровом тайны. К примеру, мать утверждала, что их род – очень даже аристократичный. Но девушка не нашла этому ни единого подтверждения ни в местных архивах, ни в сети Интернет. Да и однофамильцев, кстати, тоже не обнаружила.
Но она знала с детства, что с матушкой лучше не спорить. У той был злобный характер и омерзительное поведение с теми, кто был с ней хоть в чём-то не согласен. По мнению Брауни, мать вела себя уж точно не как герцогиня или хотя бы графиня, или, на худой конец, баронесса… А как типичная озлобленная на весь мир мойщица грязных унитазов в общественных туалетах.
