Всю ночь море шумело.
Я лежала на постели без сна и слушала, как ветер бьётся за окнами, как скрипят старые ставни и вздрагивают в коридоре половицы. Мне казалось, что деревянные стены вот-вот сломаются.
Но наш маленький приют выстоял. Он такой же крепкий, как мы. И тоже ничего не боится.
Мы больше ничего не боимся.
Утром мы вышли на берег. Море, обманчиво спокойное, чуть слышно дышало, и при каждом выдохе поднимались лёгкие волны. Солнце едва пробивалось сквозь тяжёлые низкие тучи, но синева в их прорехах обещала, что к полудню распогодится.
На серых камнях мы увидели сор и лоскуты водорослей – дары ночного шторма. Ю-ю с азартом ребёнка бросилась искать сокровища. На этот раз ей повезло. Что-то блеснуло среди камней. Ю-ю наклонилась и подняла ржавую монету.
– Смотри, Ма, – улыбнулась она. – Привет с далёкой земли. Как думаешь, там, откуда она приплыла, должны быть люди?
Я взяла монету и повертела её в пальцах. Она сверкнула в луче солнца, как рыжие волосы Ю-ю. Из-за ржавчины нельзя было определить, из какой страны монета и сколько ей лет.
Зо отвлеклась от созерцания угомонившегося моря и посмотрела на нас. Я поняла по её лицу, что если бы она умела говорить, то сказала бы, что мы возимся с каким-то пустяком. Но для Ю-ю важно было всё.
– Ма, ну так что? – она нетерпеливо дёрнула меня за рукав кофты. – Если есть монета, значит, и люди есть где-то поблизости?
– Не знаю, милая, – честно сказала я, вернула Ю-ю находку и погладила её по волосам. – Правда, не знаю.
Мы никогда не говорили об этом с тех пор, как оказались втроём. Мы запретили себе об этом говорить, хотя ни словом, ни взглядом не сказали друг другу о запрете.
Об этом стучит кровью в висках моя головная боль.
Об этом шепчет бессонница Зо, когда она сидит на крыльце, глядя на вздыхающее в темноте море.
Об этом блестят в голубых глазах Ю-ю слёзы (она думает, что я их не замечаю).
Об этом говорит наше молчание.
Мы думаем, что мы последние, кто остался на земле.
…Две зимы назад прежний мир был уничтожен. Страшные пророчества не сбылись дословно: люди те ещё писатели. Все реальные сюжеты оказались страшнее тех, которые сочиняли политики, учёные и религиозные фанатики. То, чего мы со страхом ждали, принесло то, что мы и представить себе не могли. То, что тянулось годами, завершилось за несколько дней.
Вслед за Великой Битвой пришла Великая Пустота.
Всё, что я запомнила из последнего дня перед Пустотой – зелёное облако, опустившееся на наш маленький, оскалившийся руинами город, и автоматическое оповещение об опасности. Я была единственной, кому оно предназначалось – в моём полуразрушенном доме и на всём пространстве, которое когда-то называлось жилым кварталом, в живых оставалась только я.
