ГЛАВА I. Авоська и «ситуайен»
Я шла по пустынному кварталу Сен-Жермен-де-Пре с модной в этом сезоне холщовой авоськой, набитой до верху всякой всячиной. Париж, словно тайный любовник, не отпускал меня из своих мистических объятий вот уже чуть больше пятидесяти лет, и всё это время мы оба абсолютно не менялись, словно мгновения, протекая сквозь нас, не затрагивали нашей истинной сути. Порой меня охватывала жажда философствовать на эту тему, но не сегодня.
– Мадемуазель! Вы уронили! – окликнул меня один из редких прохожих.
Внешне, несмотря на свой семидесятидвухлетний жизненный стаж, я выглядела как юная девушка: сказывалось действие эликсира бессмертия, который мне пришлось выпить в потустороннем мире, когда я наведывалась туда полсотни лет назад. Я оглянулась и бросила рассеянный взгляд на хилого юнца в рваных джинсах, державшего в руках небольшую оранжевую тыкву, выпавшую из моей сумки.
– Дурашка! Это же я! Я сама выкатилась тебе навстречу! – возразила тыква, неожиданно выпучив два белесых глаза, закрытых до этого времени оранжевыми веками.
У неё во рту торчали через раз внушительные острые зубищи, что делало её кокетливую улыбку слегка устрашающей.
– Простите! – пробормотал прохожий и, беспомощно разжав руки, рухнул в обморок.
– Ну что за мужики пошли! – возмущённо возопила тыква с пыльного тротуара, откатившись к моим ногам. – Своё счастье в руках удержать не могут!
– Это потому, что ты опять ведёшь себя неатыкватно, Яква! – с напускной строгостью заметила я, поднимая её за хвостик.
– Я не Яква, а Выква! – завопила тыква. – Сколько можно повторять?! У тебя что уже старческий склероз, Эжени?!
Я только усмехнулась в ответ. Конечно, я помнила её имя, но очень уж забавно тыква реагировала на подтрунивание. Кстати, появилась она в моей жизни очень вовремя, в тот самый момент, когда я стояла на пороге отчаяния и нуждалась в поддержке такой вот безбашенной, весёлой сущности, способной развеять моё мрачное настроение. Так вот стоило мне однажды в ночь с 31 октября на 1 ноября срезать этот оранжевый плод чьего-то разбушевавшегося воображения, как бы случайно выросший под моими окнами по странной прихоти судьбы, как жизнь моя превратилась в вечный Хэллоуин: приходилось часто давать по тыквам моей распоясавшейся клиентуре, а в особо эксклюзивных случаях и зажигать фонарь под глазом какому-нибудь особо буйному индивидую.
Дело в том, что работала я некромантом, причём абсолютно официально, и приняла меня на работу сама Противоположность Жизни. А некромант должен быть спокойным и обладать профессиональным чёрным юмором, иначе работать невозможно. Между тем уличные часы показывали 11:45, все три циферблата на моих некромантских (время прихода, время ухода, срок пребывания, либо воля Работодателя) – полдень, правда на первых двух циферблатах, это был полдень прошлого века. Все квоты просрочены! Пора действовать! Я издала пронзительный хулиганский свист, лихо заложив пальцы в рот (таким был условный сигнал для моей рабочей бригады), а затем смело подошла к двери дома, и нажала на кнопку звонка.
