Темнота. Полная и абсолютная. Такая, что только цветные круги фосфенов перед глазами плавают. Невозможно ничего разглядеть, даже поднеся руку вплотную к глазам. Только кожа почувствует движение воздуха. Кромешный мрак, какой бывает только в герметично запертых помещениях без окон. И тишина такая же. Ни единого звука, кроме тока крови в ушах и дыхания. Прерывистого дыхания, со свистом втягивающего сквозь сжатые зубы стерильный воздух. Тишина и темнота, сменившие какофонию звуков и мельтешение картинок, которое длились вечность, доставляют просто райское блаженство.
Человек в темноте замирает, наслаждаясь этим неуловимым мгновением абсолютного счастья. Он только что вернулся в свой привычный, свой родной мир. Корабль завершил очередной переход через дискретное пространство, или "калейдоскоп", как его называли капитаны. Учёные называли его "эффектом Головенко-Черенкова", и его открытие положило начало космической Экспансии Земли.
Собственно, учёные пытались создать стазис-поле для долговременного хранения скоропортящихся продуктов. И яблоко, окружённое созданным полем, благополучно пролежало год, не изменившись никак. А, вот на демонстрации, была нарушена очерёдность – сперва включили поле, а потом в него засунули яблоко. И яблоко упало на пол. В пяти метрах от той площадки, где должно было лежать…
Краткий миг блаженства миновал и человек начал привычный, вбитый в подкорку ритуал оживления корабля. Его палец вдавил кнопку, расположенную на правом подлокотнике кресла, в котором он сидел. Очень удобно расположенную, надо всего лишь откинуть предохранительную крышку щелчком указательного пальца, и вот она, заветная кнопка. Большая, ребристая, удобная. Собственно, в этом и заключалась его единственная функция – нажать кнопку включения питания. За что и называли экипажи своих капитанов "учёными мартышками".
Нажатие кнопки подавало аварийное питание на главный корабельный компьютер. Тот включался, протягивал через свои кишки длинную перфоленту с программой и начинал самодиагностику. Да, именно перфоленту. Все остальные носители оказались не слишком-то стойкими к тем полям и волнам, что всё-таки проникали сквозь стенки корабля.
Закончив с диагностикой, компьютер активировал корабельный термоядерный реактор. Запускалась сложная цепная реакция: инициировался поджиг плазмы, раскручивались магнитные ловушки, и «сердце» корабля, до этого пребывавшее в холодной спячке, начинало набирать мощь, издавая нарастающий, едва уловимый даже для датчиков гул.
Реактор насыщал энергией все остальные узлы корабля, включая медицинский отсек. В котором, получив долгожданное питание и проведя свою самодиагностику, пикнет медицинский компьютер, отвечающий за систему жизнеобеспечения, и начнёт процедуру разморозки экипажа, лежащего сейчас в капсулах глубокой гибернации. За что капитаны, в ответ, и звали свои экипажи "мороженым мясом". Одновременно с этим включится система фильтрации и подачи воздуха. Запрещаются вентиляторы, по-человечески вздохнет генератор кислорода и корабль наполнится шуршанием, которое прогонит эту тишину.
