Змея
День сегодня начался хорошо. Цепи натерли мне запястья, в горле пересохло, а есть последний раз давали позавчера, но за мной сегодня не пришли. Раз этого не случилось, то можно было считать, что день начался хорошо.
Попыталась поближе прислониться к стене камеры высотой по пояс взрослого надзирателя, в которой было невозможно встать в полный рост. Лежать хотя бы всё ещё представлялось возможным. Правда, если вырасту ещё немного, то ноги начнут упираться. Могут ли они забрать меня из-за этого?
Шершавая и холодная стена привычно царапала кожу спины. Костлявым запястьям стало чуть легче от смены положения. Я вздохнула. Судя по тому, что спать не хотелось, сейчас было время бодрствования. Интересно, сегодня нас покормят?
Я закрыла глаза, прислушиваясь к происходящему в коридоре. Слышны лишь шорохи из других тёмных камер идентичных моей. Разговаривать нам не разрешали, а нарушать правила было очень чревато избиениями, поэтому мы всегда сидели тихо. Постаралась различить звук шагов надзирателей, но ничего не вышло. Пространство неожиданно разорвал крик дикой агонии. Я непроизвольно вздрогнула. Снова началось.
Если бы у меня была возможность дотянуться руками до головы, то точно бы закрыла себе уши, но это невозможно из-за цепей. Приходилось слушать, как крики и скулёж отскакивают от пустых стен эхом. В голове звучал лишь один факт – сегодня там нахожусь не я.
В коридоре раздался шум тяжёлых шагов: кто-то подошёл к камере и открыл еë. Я подавила инстинктивное желание забиться в угол. Надзиратели этого не любили. На каменный пол полетел ключ, звонко об него ударившись. Дрожащими руками взяла его и поняла, что замёрзла. Мои пальцы почти не гнулись.
– Быстрее, номер 27, – слишком громко для этого места сказал мужчина.
Его голос разнесся эхом в оглушающей тишине. Я постаралась поскорее избавиться от цепей и до крови расцарапала большой палец. Надзиратель недовольно цокнул языком. Как только они упали на пол, я быстро выбралась из камеры. Спина отдалась болью, когда, наконец, смогла еë выпрямить.
Надзиратель протянул мне руку, и я вложила в его огромную ладонь ключ. Он толкнул меня в плечо, чтобы я шла вперёд по коридору. Ноги тоже затекли, поэтому от его толчка чуть не упала. Я не сопротивлялась. Зачем вообще бороться, если исход предрешен? Крики из главного зала тоже затихли, но все знали, что это ненадолго.
Надзиратель открыл дверь из моего коридора, и меня ослепил свет от ламп с огнём. На секунду пришлось зажмуриться, и, видимо, я потеряла в скорости, потому что снова получила толчок в спину. Я повернула голову и смогла рассмотреть того, кто сопровождал меня. Этот толстый и высокий мужчина с лысиной появлялся в коридоре каждые пять дней. Значило ли это для меня хоть что-то? Определённо. Этот надзиратель не любил шум и медлительность, но всегда нас исправно кормил. Значит, сегодня я точно получу свою порцию еды. Если, конечно, меня не вели туда.
