Вокруг всё пылает. Запах плавящегося пластика разъедает лёгкие. Сложно дышать, но не могу пошевелиться. Приоткрыв глаза, вижу только темноту и огонь. Вдалеке звучит сирена. Я чувствую острую боль по всему телу. Больше всего досталось голове. Хочется закричать, но не издаю ни звука. Сознание меня покидает, но перед глазами всё ещё стоит свет. Такой яркий, как будто к солнцу приставили ревербер1. Сложно понять, растворяют тебя лучи, или я сама пропадаю в них.
– Я всегда буду рядом. – Голос мальчика знаком, но не удаётся его вспомнить.
В ярком свете не могу разобрать даже его силуэт. На сердце становится тоскливо.
– Правда? – голос девочки дрожит, она едва сдерживает слезы.
Отчаянно пытаюсь держать глаза открытыми, но ничего не получается.
– Я не могу врать своему…
Резко открываю глаза и понимаю, что у меня ужасно болит голова. Зрение фокусируется на потолке со старыми темными пятнами. Попытка вспомнить то, что мне сейчас приснилось, тут же провалилась.
Осторожно сажусь на кровати, массируя виски пальцами. Чувство потери и неполноценности витает в воздухе, хотя всё это иллюзорно. Бросаю взгляд на часы. До будильника десять минут, значит, можно было бы ещё поспать, но уже окончательно проснулась.
Откидываю своë голубое одеяло и пытаюсь нащупать костыли. Получается не с первого раза. Встав, несколько раз пошатнувшись, побрела к окну. Опять кто-то оглушительно сигналит, когда я убираю шторки в сторону. Всё-таки жизнь у огромного перекрёстка мегаполиса имеет свои минусы. Несмотря на ранее утро, на улице уже полно людей, которые спешат по своим делам.
Беру свои любимые джинсы и футболку из шкафа. Его дверца скрипит, непрозрачно намекая, что скоро отвалится. Сажусь обратно на кровать и начинаю медленно одеваться. Тут неожиданно вспоминается первая часть сна. Протяжно вздыхаю, заканчиваю с одеждой, застилаю кровать и выхожу из комнаты.
В маленькой гостиной соединённой с кухней замечаю Лиама. Он сидит на облезлом диване с кружкой кофе в руках и разглядывает стену. Будто наши обои в светло-желтую полоску могли неожиданно измениться после десяти лет пребывания на стене.
– Доброе утро. Ты чего-то рано сегодня. – Здороваюсь с ним, заставляя его вздрогнуть.
– Я ещё не ложился. Концерт только закончился, – пробурчал он, переводя на меня взгляд.
Сейчас замечаю, что он всё ещё в своём сценическом образе. Чёрный кожаный костюм с пиджаком был у него любимым, а красные волосы торчат во все стороны. Хотя, последнее имело место быть каждое утро и без укладки.
– Инесс, у тебя всё нормально? – неожиданно серьёзно спросил Лиам.
