Сухой, лишённый влаги, воздух, расплавил горизонт. Потрескавшаяся дорога неуверенно, часто сдавая позиции, разрезала пустыню надвое. Редкие живность и растительность тщетно пытаются скрыться от раскалённого, повисшего в небе, шара. Песок, гонимый северными ветрами, шуршал по плавящемуся асфальту и заглядывал на порог каждого здания на своём пути.
Пустынный городок и раньше не кипел жизнью, а теперь, после «Механической катастрофы», больше похож на кладбище, чем на место, которое можно считать домом. Человек в здравом рассудке никогда не ступит на эти земли.
По доброму слою песка сапоги ступали мягко и беззвучно, но вскоре под ногами послышался тихий хруст. Мелкие камушки застревали в слегка отошедшей от сапога, подошве. Крупные же камни отправлялись куда подальше небрежными пинками, стертыми временем и дорогой, носами обувки.
Тот же ветер, что заставлял песок застилать потрескавшееся напоминание дороги, и, трепавший потасканные, рваные ближе к земле, полы плаща, раскачивал едва живую, скрипучую вывеску, растущую прямо из потолка навеса здания. Выцветшие под палящей звездой, буквы можно было понять как «меткий стрелок» или же «редкий едок». Возможно, были и другие варианты интерпретации наполовину стёртого и непонятного набора букв. Всё зависело от воображения и точки зрения. Если ты не помнишь своего прошлого и того, что с тобой происходило всё это время до настоящего момента, то у тебя вряд ли будет богатое воображение и тем более, куда уж там, интересная точка зрения пережившего и повидавшего разные вещи, человека. Струна был как раз из таких. Он даже имени своего не помнил, прошлое же для него было лишь случайными непонятными пазлами одной картины, или даже нескольких.
Например, Струна помнил, как стрелял из револьвера и, ясное дело, умел это делать. Но вот только пазл, на котором был изображена цель стрельбы, был утерян. Либо его никогда не существовало. Бедолага даже не мог вспомнить ни одного человека, с которым хоть как-то контактировал. Возможно, он никогда и не встречал до этого людей. С другой стороны, он умел разговаривать, что уже можно было считать доказательством бывшего коммуникационного опыта с другим представителем своего вида. Хотя, его умение говорить могло быть лишь результатом одиночества, и служило какой-никакой саморазвлекаловкой, а сам разговорный язык мог быть набором букв без смысла. Если рассматривать вопрос с такой точки зрения, то и существование людей можно было бы приписать к выдумке Струны. Выдумке человека без прошлого.
Такой разум может много чего выдумать, это правда. Лишь бы хватило воображения. Хотя, если ты не понимаешь сути происходящего и всё поддаешь сомнению, то можно придумывать колесо снова и снова. Но без тех же сомнений не получилось бы этого колеса. Струна и в этом был не уверен. Ведь его там не было. Зато он был в Пустынном городе. Это он мог считать правдой с высокой вероятностью. Ведь это происходит здесь и сейчас.
