Неоновый дождь Цитадели-Прайм не знал пощады. Он падал на город не каплями, а вязкими, светящимися нитями, будто само небо истекало рекламными голограммами, окрашивая асфальт в ядовито-зелёные и электрически-синие тона . Для Лиама Райдера этот дождь был старым знакомым – таким же фальшивым и навязчивым, как и всё в этом городе. Он заглушил двигатель своего бронированного «Странника» в тени гигантской аркологии, чей шпиль терялся в ядовитых облаках, и позволил себе секунду тишины . Миссия выполнена.
Контейнер с контрафактными нейро-имплантами для чёрного рынка был доставлен в условленное место, безликий ящик, переданный в такие же безликие руки. Оплата – несколько чипов с безличными кредитами – уже лежала во внутреннем кармане его куртки, приятно холодя кожу сквозь тонкую ткань. Заказчик, скрытый за анонимным аватаром скалящегося койота, даже не показал своего лица, общаясь через искажающий голос вокодер. В этом бизнесе лица были непозволительной роскошью. Анонимность – главной валютой выживания .
Лиам провёл пальцем по сенсорной панели на приборной доске. Карта Вольных Территорий, испещрённая красными зонами опасности и редкими зелёными островками цивилизации, потухла, оставив его в полумраке кабины. Снаружи бурлила жизнь нижних уровней Цитадели-Прайм: зазывалы уличных забегаловок кричали вперемешку с воем полицейских сирен, а отражения голографических драконов и полуобнажённых танцовщиц плясали на мокром металле тротуаров. Здесь, внизу, будущее, которое обещали корпорации, выглядело как грязная, переполненная и отчаянно живая пародия на саму себя. Настоящее будущее парило где-то там, наверху, в стерильных, сияющих башнях «Aeterna Dynamics» и «BioCorp», недосягаемое и чужое, словно рай для избранных, построенный на костях тех, кто остался внизу .
Он устал. Эта усталость была глубже, чем бессонные ночи за рулём «Странника». Она въелась в кости, поселилась в мышцах и туманила взгляд. Это была усталость человека, который слишком долго шёл по краю, видел слишком много предательств и смертей в пыльных пустошах между городами-анклавами. Каждая поездка могла стать последней, и с каждым разом соблазн бросить всё становился сильнее. Но куда ему было идти? Пустоши не прощают одиночек, а города душат своими правилами и долгами.
На мгновение фальшивый неоновый дождь за окном сменился в его памяти другим – настоящим, холодным и серым. Он принёс с собой отголосок детского смеха и запах мокрой травы. Воспоминание было таким ярким и болезненным, что Лиам зажмурился. Он тряхнул головой, отгоняя призраков. Прошлое было заперто на семь замков в самом тёмном уголке его души, и он не собирался выпускать его наружу. Не сейчас. Никогда.
