Из искры возгорится пламя…
(И. С. Одоевский)
– Выпьем, блин, за мужчин! – провозгласила блондинка, поднимая бокал с шампанским.
– Что за всех? И за тех тоже? – недовольно скривила рот брюнетка.
– Вообще бы о них не вспоминать, – кивнула рыжеволосая.
– Если бы не они, мы бы здесь не сидели, – блондинка продолжала держать бокал.
– Верно, – согласилась брюнетка и тоже подняла свой.
– Девчонки, за мужиков. Все, что ни делается – к лучшему! Чин-чин! – рыжеволосая улыбнулась.
Над столом раздался звон хрустальных бокалов. Завораживающий смех трех красивых женщин еще долго слышался в ресторане у озера, заставляя оборачиваться в их сторону всех находящихся неподалеку мужчин…
***
Ресторан был похож на летающую тарелку, неведомым образом приземлившуюся в самом центре города. На фоне серого московского неба он сверкал, как огромная звезда, возвышаясь над маленькими домами, рассыпавшимися по переулкам Старого Арбата. Домами, которые по чистой случайности все еще оставались в живых…
Поговаривали, в ресторане творятся чудные дела. Поговаривали, там можно-таки увидеть на сцене черт знает что. Поговаривали, но проверить могли лишь избранные – вход стоил запредельных денег, меню – денег просто немыслимых. А уж когда ночами шли шоу-программы, попасть в ресторан можно было лишь если у тебя столик зарезервирован за несколько месяцев до желаемой даты. Или, как это всегда бывает на Руси, – независимо от того, девятнадцатый ли век на дворе, али ближе к середине двадцать первого – по большому блату …
– … жить они будут вечно!
– Вечно?! Постоянно танцевать на этой сцене, скидывая с себя нехитрую одежонку, кокетливо повиливая бедрами… Наказание хуже некуда. Хуже, чем продать душу дьяволу!
– А они и не просили. Так жизнь распорядилась. Но не жалей их – им хорошо. Танцуют от души!
– Не может быть…
– Может… Я вот тоже иногда хочу бросить все к чертовой матери, взбежать на сцену, избавиться от всех этих костюмов и галстуков! Да и зажечь!
– Вечно, вечно зажигать надоест.
– Не знаю. Я вечно ничего делать не пробовал…
– Вранье все. Про вечную жизнь. Даже робот может сломаться. Так, народ завлекают.
– Возможно. Но я верю. Хочется, знаешь, во что-то верить. Пусть даже и в чушь несусветную. Я с мужиком одним разговорился. Он работает там. В гардеробе.
– Вот тот неприятный мужик, от которого несет смертью за версту? И что? Наврал тебе с три короба. Его, может, держат специально, посетителям байки рассказывать.
– Может и наврал. А история интересная.
– Эх! Давай, говори. Послушаю. Все равно делать нефига. Про вечную жизнь чего ж не послушать сказочки.
