Елена Шашкова
«Зеркало черного мага»
Шагаю в зал в лучах яркого света,
В красное платье она одета.
Смотрят зеркальные лица богов,
На того, кто убить ради жизни готов.
Она будто спит, но ладонь холодна.
Был далеко и моя в том вина.
Открою дверь для нее в новый мир.
Там жестокий, кровавый устрою пир.
Рука не дрогнет, не упадет слеза.
Справлюсь, она – откроет глаза.
Авт.
Кровь и немного конфет
– Алексей Михайлович, Вы точно уверены, что стоит тратить время и силы на пришивание пациентке такой поврежденной конечности?
Лежащая на столе оторванная рука напоминала красную тряпку, которую скрутили для того, чтобы выжать воду.
Виктор Павлович смотрел исподлобья, тяжелым взглядом, ожидая ответа. Он не отличался мягкостью характера и слыл занудой, но хирургом был высококлассным. И если уж в чем-то сомневался, то к его мнению стоило прислушаться, но я не мог этого сделать, поэтому спокойно сказал:
– Да.
Коллега неодобрительно покачал головой. Весь вид его как будто говорил: “Я предупреждал, а меня никто не послушал. Сам потом локти кусать будешь”. Но вслух он больше ничего не сказал.
Медсестра покатила столик с рукой в операционную. Мы направились следом.
У меня сегодня уже третья операция. На удаление большой опухоли с позвоночника 45-летнего мужчины пришлось затратить много энергии. Еще одно новообразование размером с голубиное яйцо, я вырезал из мозга 50-летней женщины.
“Сил осталось очень мало. Может не хватить. В работе хирурга сложные случаи бывают каждый день, надо всегда быть к ним готовым…. Жизнь ничему не учит…. Опять дотянул до последнего…. Нужно создать видимость хладнокровия. Коллеги не должны видеть волнения… Вечером надо поехать в «Бетси»… Да, если смогу ходить самостоятельно», – сердце колотилось в такт скачущим мыслям.
Холодная атмосфера операционной как всегда подействовала успокаивающе. Бригада высококвалифицированных медиков уже была на месте. Я привычно обвел взглядом закрытые на половину лица, чтобы проверить психологический настрой. Молодые, перспективные хирурги Антон Скрябов и Павел Сотников были вполне уверенны в своих силах. Анестезиолог Алина Детятина, несмотря на десятилетний опыт, немного волновалась, я посмотрел ей в глаза на секунду дольше, чем коллегам и мысленно произнес короткое заклинание. Женщина сразу успокоилась. Так-то лучше. Остались две операционные медсестры Ирина Соловьева и Анна Мирохина. С первой проблем не возникло, а вот со второй было явно что-то не так. Она часто моргала, и я вдруг понял, что она с большим трудом старается не заплакать. Анна Павловна работала в отделении почти 20 лет. Ее состояние никак не могло быть связано с предстоящей операцией. Что ж разберемся с этим позднее. Сейчас дорога каждая минута.
