Это утро начиналось с обрывков сна, непонятного и странного, пустого и ничего не значащего. Мертвый город, темные окна-глазницы, потрескавшийся асфальт и дикое карканье ворон, тонувшее в шуме дождя и порывов ветра. Одиноко стоящий на перекрестке человек всматривался во мглу, пытаясь вычленить что-то полезное для себя. Но ответом ему была только одна мысль – что там, впереди, его ждет смерть. Смерть смотрела на него, не таясь, как будто все уже давно решено, решено кем-то сверху. Но даже осознание того, что это будут последние шаги в его жизни, не могло остановить старателя. Нужно было идти вперед.
А потом мертвый город преобразился, полуразрушенные слепые дома превратились во вполне внятные очертания заводских строений. Слева располагалось огромное здание с колоннами-трубами, справа тянулся ряд кирпичных боксов. А прямо впереди – легко узнаваемая проходная бывшего завода. Вдруг налетел ветер и понес старателя внутрь, и не было сил у него сопротивляться, страх сковал руки и ноги, и холодный ветер мог делать с ним все, что захочет. Алекс знал, что жить ему остается несколько минут, но бежать не хотелось – хотелось кричать, и все же старатель не издал ни единого звука.
На полу лежало тело человека. Хотя нет, на человека он походил только на первый взгляд, тело было гораздо крупнее человеческого, и рот окаймляли длинные присоски, свисавшие вниз уродливой бородой. Это был кровосос. Ветер понес Алекса дальше, теперь он оказался в каком-то узком коридоре, слабо освещенном сетью тонких искрящихся нитей. Аномалия недовольно затрещала, когда ветер проносил старателя мимо, но сразу же умолкла, когда человек миновал отвоеванный ею участок. На секунду перед глазами возник большой зал, где плавали над полом десятки искрящихся клубков. Алекс не успел рассмотреть их, потому что ветер потянул его дальше, вглубь. Он очутился в длинном, пропахшем плесенью коридоре и различил два темных силуэта на фоне слабого голубого свечения, исходящего из дальнего конца тоннеля. Странный свет приближался к людям, но те, казалось, не ощущали исходящей от него опасности. Алекс напряг зрение и неожиданно для себя узнал в одной из фигур Машу.
– Маша!
Девушка оглянулась:
– Алекс? Алекс, что ты здесь делаешь? Уходи сейчас же!
Алекс не смог выдавить из себя ни единого звука, ветер был сильнее его.
– Алекс! Уходи, слышишь? Ты уже не сможешь мне помочь! – Девушка оглянулась, голубой свет подобрался к ней слишком близко, чтобы пытаться от него убежать. – Я умираю. А ты должен жить, слышишь? Уходи! Ты должен жить! – Она развернулась и медленно пошла прямо в объятия аномалии. На самом краю голубой дымки сестра повернулась:
