Есть вещи, которые невозможно контролировать. Они просто происходят, вне зависимости от твоего желания. Они происходят, и происходят, и происходят, и тебе остается только примириться с ними, привыкнув к их порядку.
Ну, или не примириться, а просто привыкнуть.
Как бы это ни было тяжело.
А временами это бывает чертовски тяжело. Ну, ты знаешь…
Я посмотрела на часы, висевшие на стене палаты. Уловив это мое движение, магистр Серкебаев тоже посмотрел на часы, но на свои. Куда более точно ведущие отсчет.
– Уже скоро, – сказал он.
Убранство палаты было скромным, если не сказать, аскетичным. Кровать, два не слишком удобных кресла для посетителей, тумбочка, на которой стояла ваза с цветами. И все.
Никаких мудреных аппаратов жизнеобеспечения, искусственных легких, искусственного сердца, искусственных почек, искусственного что угодно еще. Впрочем, для пациентов, находящихся в таком состоянии, как этот, многого и не требуется.
Если, конечно, ты не хочешь их из этого состояния вывести. Мы хотели. И последние несколько месяцев пациент провел в боксе напротив, где присутствовало все мной вышеперечисленное и много чего еще.
Мы пытались.
И у нас ни черта не получилось. Ну, ты знаешь…
– Три, – сказал магистр Серкебаев, начиная обратный отсчет. – Два. Один. И вот оно…
Он указал пальцем на больного, и в тот же миг Кларк открыл глаза. Я встала и подошла ближе, чтобы он лучше меня видел. Времени у нас было совсем немного.
– Привет, Джон.
– Привет, Боб, – ухмыльнулся он. А потом некоторые подробности моего телосложения бросились ему в глаза. – Какой месяц?
– Сорок вторая неделя, – сказала я. Стоять прямо было тяжело, ноги распухли и отваливались, спина болела, как будто я отработала три смены грузчиком в порту, и все остальное тоже было не лучше. – У нас такие вещи считают по неделям.
Уже скоро.
С одной стороны, я испытывала облегчение от одной этой мысли. С другой же, она приводила меня в ужас. Я не умела быть матерью. Я не была готова быть матерью. Я сомневалась, что вообще смогу быть матерью, хоть какой-то, не говоря уже о том, чтобы быть хорошей. Ответственность за другое живое существо, целиком и полностью ложащаяся на мои плечи, внушала мне страх и трепет сама по себе.
Как, возможно, и большинству будущих матерей в этом мире. Но у их детей, по крайней мере, не было особенностей, которые могли возникнуть у моего чада. А там предполагался очень широкий спектр потенциальных проблем.
Ну, ты знаешь.
– Выходит, я пропустил несколько месяцев, – сказал Кларк. – Почему? Или это провалы в памяти, которые говорят о нарастающих проблемах?
