Местные встречали нас ещё на подступе к поселению.
- Папа! Папа! – кричали дети и неслись на Эргана, бросившись ему на шею.
За ними бежала, торопилась, с широкой радостной улыбкой на лице, красивая молодая женщина.
- Эрган, – радостно бросилась она ему навстречу.
- Нейда, – после приветствия детей, тепло обнял Эрган Нейду.
В его взгляде царила непривычная щемящая нежность. Таким взглядом он не смотрел ни на одну женщину. А она… В её взгляде я явственно прочитала любовь. Возможно, когда-то она и любила другого, но всё изменилось. Теперь Нейда любила Эргана.
Так врал мне Эрган или говорил правду о том, что у них ничего нет?
Я стояла в отдалении и ревниво наблюдала за этой сценой.
- Наконец-то, Эрган, я так скучала… Разлуки так долго длятся, что кажется, они бесконечны. Пойдём. Пойдём в дом. Я…
Она обхватила его в обнимку и торопила, прижимаясь к нему всем телом.
- Нейда, – прервал её Эрган. – Подожди. Я хочу тебя кое с кем познакомить, – остановил он её.
Улыбаясь, подозвал меня жестом. Я подошла, он протянул руку в намерении меня приобнять, но я сделала вид, что не заметила, увернулась. Эрган представил меня Нейде:
- Это Лера. Фея и моя э…
Я не дала ему закончить, перебила:
- Его надежда. Как всего Эндергарда, да. Вот так нам феям нелегко. Такая ответственность на наши плечи, да. Очень приятно познакомиться. Я много о вас слышала.
Болтала я без остановки, чтобы женщина ничего не заподозрила. Хорошо, что у них много подходящих слов на «э», в том числе и надежда. При последних словах Нейда довольно вспыхнула и зарделась, бросив в сторону Эргана взгляд счастливой женщины, как будто ей только что признались в любви.
Нейда тоже выразила полное восхищение от знакомства со мной и фактом появления феи в Эндергарде.
Даже при первом взгляде на неё было понятно, почему в неё влюбились будущие атон и император. Кроме сногсшибательной красоты, Нейда обладала ярко выраженной женственностью. Которая очаровывает каждым движением, каждым поворотом головы, поднятием рук, походкой, обволакивает как вязкий сладкий ягодный кисель, из которого уже не выпутаться. И чем больше я смотрела на неё, тем больше поддавалась её очарованию. Этой обворожительной улыбке во весь рот, лёгкому смеху, кокетливым взглядам, в которых светились веселье и лукавство. Она часто взмахивала головой, чтобы убрать нависающие кудряшки с лица, и каждый раз её густые кудрявые волосы волнами струились по плечам и ниже.
Она была красива, женственна, чувственна, и прекрасно знала об этом. Эта уверенность в своей неотразимости прибавляла женщине ещё сто очков к шарму, как и в любом мире, и делала таких женщин яркими звёздами среди других, меркнущих на их фоне. У нас бы она имела шанс стать какой-нибудь актрисой или телезвездой с кучей фанатов и поклонников.
