Часть I: Пробуждение в Чуждом Свете
Пролог
Тень длиннее всего перед закатом. Она ползет по земле, беззвучная и неумолимая, поглощая очертания знакомого мира, стирая границы между прошлым и настоящим. Память – хрупкий сосуд. Одна трещина – и все содержимое, вся вселенная, прожитая тобой, утекает в никуда, оставляя после себя лишь призрачные очертания, сны без контекста, боль без причины.
Алиса не помнила, кем была. Ее имя было единственным якорем в бушующем море забвения. Все, что было до, – это густой, непроглядный туман, сквозь который лишь изредка пробивались обрывки: запах дешевых духов, ощущение грубой ткани платья на коже, звук дождя, барабанящего по жестяной крыше… и страх. Постоянный, давящий страх.
Теперь же ее окружал ослепительный, холодный блеск. Мраморные полы, в которых отражались высокие потолки, хрустальные люстры, чьи подвески звенели, подобно слезам, и взгляды. Множество равнодушных, оценивающих взглядов. Она была куклой, помещенной в чужую, слишком роскошную витрину. И самым пронзительным, самым ненавидящим из всех был взгляд юноши по имени Влад. В его глазах читалось что-то первобытное, животное – чистая, незамутненная ненависть. Он смотрел на нее, как на ошибку, которую нужно исправить. Как на тень, которую необходимо стереть.
Он еще не знал, что именно эта тень станет его единственным спасением. А она не знала, что ее пробуждение в этом мире золота и льда – это лишь начало долгого падения в бездну, на дне которой ее ждала лишь тишина.
-–
Глава 1. Зеркало с осколками памяти
Сознание вернулось к Алисе не сразу. Оно накатывало волнами: сначала – тупая боль в висках, потом – ощущение невесомости, и лишь затем – свет. Яркий, режущий свет из огромной стеклянной стены. Она лежала на кровати такого размера, что могла бы с комфортом разместить человек пять. Шелковые простыни холодно скользили под ее пальцами. Она села, и комната поплыла перед глазами.
Это была не комната. Это был будуар из сказки, в которой что-то пошло не так. Светло-бежевые стены, золотистые акценты, гардеробная с раздвижными дверями, за которой угадывались ряды одежды. У туалетного стола из слоновой кости стояло кресло, обтянутое бархатом. И везде зеркала. Они отражали ее – бледную, испуганную девочку с большими голубо серами глазами и, блондинистого цвета волосами, растрепанными на подушке.
Она подошла к одному из зеркал. Лицо было незнакомым. Вернее, оно было ее лицом, но она не помнила его. Щеки были слишком впалыми, глаза – слишком большими от немого вопроса. На ней была белая шелковая ночнушка, которая явно стоила больше, чем все, что она могла припомнить. А припомнить она могла только обрывки.
