Ветер был единственным летописцем Моря Дюн. Миллиарды песчинок, поднятых его неустанным дыханием, хранили эхо давно ушедших эпох – шепот молитв забытым богам, лязг стали в битвах, чьи знамена истлели, смех и плач народов, обращенных в пыль. Но сейчас ветер нес иной звук – тяжелое, прерывистое дыхание человека, чуждого этим землям.
Зоар спотыкался. Каждый шаг в вязком, раскаленном песке отдавался болью в стертых до крови ногах. Солнце, безжалостный огненный глаз, выжигало остатки сил, а миражи дразнили его иссохшее сознание видениями прохладных оазисов и полных кувшинов. Он был ученым, одержимым легендой – сказкой о народе, сотканном из песка и ветра, о Призрачном Племени, хранителях тайн, погребенных под этим бесконечным морем. Его коллеги в пыльных кабинетах Империи смеялись над ним, но Зоар нашел обрывок карты, упоминание в полуистлевшем свитке, и этого хватило, чтобы бросить все и отправиться на поиски невозможного.
Он искал Руины Шепчущих Камней, место, где, согласно легенде, можно было услышать голоса прошлого. И сейчас, сквозь дрожащее марево, он увидел их – почерневшие, оплавленные колонны, торчащие из песка, словно сломанные пальцы мертвого гиганта. Надежда придала ему сил. Шатаясь, он добрался до ближайшей колонны, покрытой странными, спиралевидными символами, почти стертыми ветром и временем. Дрожащими пальцами он провел по одному из них…
И в этот момент ветер изменился. Он больше не шептал – он завыл. Песок поднялся стеной, застилая солнце, погружая мир в удушливый оранжевый сумрак. Буря обрушилась внезапно, неестественно быстро, словно вызванная чьей-то волей. Зоар прижался к колонне, закрывая лицо руками, но песчинки жалили кожу, забивались в нос и рот.
А потом он их увидел. Или скорее, *почувствовал*. Сквозь рев бури пробивались фигуры. Они возникали прямо из песчаных вихрей, их очертания были нечеткими, колеблющимися, словно сотканными из самого воздуха и песка. Они двигались беззвучно, их ноги не оставляли следов. Их лиц не было видно за плотными покрывалами, скрывающими от бури, но Зоар ощутил на себе их взгляды – древние, бесстрастные, нечеловеческие.
Призрачное Племя. Аша'и. Они были реальны.
Ужас и благоговейный трепет сковали Зоара. Он хотел крикнуть, спросить, но голос застрял в горле, смешавшись с песком. Одна из фигур медленно подняла руку, указывая не на него, а куда-то за его спину, в сердце ревущей бури. Зоар невольно обернулся.
На мгновение ему показалось, что сама пустыня под ним зашевелилась. Глубоко под песками, там, куда не проникал даже самый яростный самум, пробуждалось нечто огромное, древнее и полное злобы. Это было лишь мимолетное ощущение, тень страха, но оно было реальнее палящего солнца и жалящего песка.
