Раннее утро. Лучи солнца пробиваются сквозь неплотно задернутые шторы моей спальни. Я потягиваюсь, ощущая легкую тяжесть в теле – как будто всю ночь ворочалась и не могла найти удобное положение. Обычно я встаю сразу, но сегодня что-то держит меня в постели.
В конце концов, я решаюсь открыть глаза. Прямо перед моим взором – окно. Я смотрю в него, и сразу же понимаю, что нечто здесь не так. Во дворе… нечто.
Сначала я не понимаю, что именно. Кажется, что-то блестит, переливается на утреннем солнце. Прищурившись, я пытаюсь разобрать, что это такое. И тут до меня доходит: слизни.
Во дворе, на траве, на дорожках, на кустах – повсюду слизни. Их невероятно много. Несколько десятков, не меньше. Они медленно ползут, оставляя за собой серебристые следы. Но дело даже не в их количестве. Дело в их… организации. Они словно выстраиваются в какие-то странные, геометрические фигуры. Круги, спирали, линии. И движутся они неестественно слаженно, как будто управляемые невидимой силой.
Я вскакиваю с кровати, подбегаю к окну, приникаю к холодному стеклу. Глаза отказываются верить увиденному. Я никогда не видела ничего подобного.
Нарастающее чувство тревоги сжимает горло. Что это? Откуда они взялись? И что им нужно?
Не в силах больше выносить это зрелище, я решаю спуститься вниз и рассказать об увиденном.
Спускаюсь на кухню. Отец уже сидит за столом, попивая кофе и читая газету. Мать хлопочет у плиты, готовя завтрак. Брат, как обычно, уткнулся в телефон.
– Пап, – начинаю я, стараясь говорить спокойно, – там, во дворе… много слизняков. Очень много. И они… странные.
Отец поднимает глаза от газеты, бросает быстрый взгляд в окно, а потом снова возвращается к чтению.
– А, да, – равнодушно отвечает он, – бывает. Не обращай внимания.
– Но они… – я пытаюсь возразить, но отец перебивает меня.
– Кушай давай, – говорит он, – Остынет.
Мать тоже не проявляет никакого интереса. Она продолжает помешивать яичницу, не поднимая глаз. Брат даже не отрывается от телефона.
Я чувствую, как внутри нарастает протест. Как можно быть такими равнодушными? Как можно не заметить такую странность?
Я молча сажусь за стол, не притрагиваясь к завтраку. В голове пульсирует вопрос: что происходит?
Прошло несколько недель. Слизни из моей головы так и не вылезли, хотя во дворе я их больше не видела. Родители словно забыли об этом инциденте, брат и вовсе не обратил внимания. А я… я не могла отделаться от ощущения, что что-то изменилось.
Раньше наш дом был… другим. Живым, что ли. Родители постоянно спорили. По пустякам, конечно, но спорили громко, эмоционально. Вечно не могли решить, что смотреть по телевизору, как провести выходные, какие продукты покупать. Брат вечно доставал меня: то спрячет мои вещи, то включит на полную громкость свою дурацкую музыку, то начнет кривляться и передразнивать. Я злилась, конечно, но сейчас понимаю, что в этом была какая-то… жизнь.
