Яш отвлекся, посмотрел на юго-восток, где небо уже окрасилось в оранжево-желтые краски восходящего солнца. Там, над изумрудным лесом предгорий, поднялась в небесную высь стайка древесных сорок. Спустя некоторое время сорвалась с ветвей еще одна стайка, но уже дальше на востоке. Это охотники, а быть может, простые крестьяне, отправившиеся в соседнюю деревню по тропе через лес.
Яш осенил себя знаками Брахмы и Ханумана1, одними губами, беззвучно, произнес молитвы бессмертным богам. Его обычно хмурое лицо при этом как-то разгладилось, изменилось, он перестал походить на безжалостного убийцу и безбожника, каковым его считали. С последним произнесенным словом молитвы сикх достал из кожаного, испещренного древними письменами футляра радхуш2, вгляделся вдаль. Там, за кронами вековых деревьев, лежал город. Несколько сотен крестьянских домов и хижин смыкались вокруг богатых кварталов и великолепного храмового комплекса, посвященного Дьяусу3. Каждое утро с вершины этого храма взлетал в небесную высь Джатаю в образе ястреба. Следом за ним появлялся знаменитый герой Киран на своей огненной колеснице.
Убрав радхуш обратно в футляр, Яш принял прежнюю позу. Лежа на животе, он сжимал в руках длинноствольный механический огнестрел с двумя светящимися зарядами агнира4. Смертоносное оружие внешне напоминало некую мифическую ящерицу с чрезмерно вытянутой шеей, широко раскрытой пастью и прикладом в виде свернутого колечком хвоста. Сикх много тренировался и мог считать себя неплохим стрелком, но сейчас, положив указательный палец на спусковой крючок, он почему-то колебался. Не каждый день ему приходилось убивать героев полубожественного происхождения.
Примерно за две недели до сегодняшнего дня он и представить себе не мог, что решится на убийство героя. Не мог он представить и того, что его целью станет великий Киран. Прикрыв веки и слегка склонив голову, Яш вспомнил, как в ночи услышал грозный рык тигрицы. А затем спустя несколько минут увидел, как к нему, раздвинув ветви кустарника, ступая легко, почти невесомо, вышла молодая девушка. Ее звали Чандра. Она была полностью обнажена. Длинные черные волосы водопадом ниспадали до самых бедер. Смуглая кожа в серебристом свете полной луны отливала неестественным бронзово-зеленоватым цветом. Черные угли глаз завораживали.
– Что ты здесь делаешь? – спросил тогда Яш, не зная, сердиться ему или оставить без внимания появление кимпуруши5. Он знал, что она дитя ночи, луны и самих звезд, знал, какой поистине свирепой силой она обладала, но не страшился ее. Он знал ее уже много лет, с тех самых пор, как ребенком потерялся в лесу. Тогда он звал родителей, звал на помощь, сколько хватало сил, но на его крик собрались лишь стервятники. Он погиб бы тогда, но из ночной пелены пришла она и, взяв его за руку, привела к окраине родной деревни. С тех пор он знал, что ночь – ее время, что ночь благоволит ей и защищает ее. Ночью она делает все, что ей только вздумается. И никто, ни боги, ни герои ей не указ.
