1. Глава 1
Глава 1
«Трень-трень-трень», – монотонно звонил колокольчик, подвешенный к дуге упряжки-тройки, которая тащила меня по снегам необъятного белого поля. Странно, но я был одет совсем не по погоде, в легкую медицинскую накидку на голое тело. Суровый морозный ветер пронизывал мое холодеющее тельце. Я пытался скрючиться, чтобы снизить аэродинамическое сопротивление ледяному воздуху, но он все равно залетал под накидку, оставляя ледяные ожоги на открытой коже.
– Доколе? – выкрикнул я в снежную бесконечность.
Она ответила мне «трень-трень-трень». Жуткая неопределенность убивала меня сильнее страха околеть. Почему это случается со мной так часто? Откуда у судьбы такое настойчивое желание погубить меня холодом? Вопрос, как я тут очутился, меня не особо волновал, потому что я внятно не мог сказать, кто я такой вообще. Чье-то скрюченное тело, которому дали мое сознание. Однако я помнил, что уже замерзал раньше. Наверное, это было фантомное «я» отделившееся от основного в момент тяжелого психического состояния. Такое «я» несчастья, выхватившее из всей жизни только яркий момент трагедии и осознающее себя им.
Почему-то заболела грудь, появилось ощущение, будто мне забрался внутрь ледяной штырь и ворочает мои еще теплые внутренности.
– Устройство извлечено, – раздался у меня в голове незнакомый голос.
– Спасибо, – поблагодарил его женский голос, на мгновение согревший меня теплыми фантомными ощущениями.
– Заживление в криосне не происходит. Их будет нужно переместить в медблок.
– У нас есть индивидуальные капсулы.
– Ух ты, это же технологии высших.
– Я одна из них. Беглая.
– Не имею привычки интересоваться. Хочу пожить.
– Это правильно. Бежим мы не от счастливой жизни. Хотя, от нее, бывало, я бегала так же упорно.
И снова тройка понесла меня в полной тишине, нарушаемой монотонным звоном колокольчика. Я оттопырил накидку на груди и увидел кровавый след в районе солнечного сплетения. Теплая кровь тонкой струйкой текла к пупку. Я снова закутался поплотнее и согнулся в позе зародыша, чтобы сэкономить тепло и остановить лихорадочное сокращение мышц тела. Чьи это были голоса, и почему я точно знал один из них, но никак не мог вспомнить, кому он принадлежит. Попытки вспомнить ни к чему не привели. Да и как можно вспомнить кого-то, когда не помнишь, кто есть сам.
Мороз колотил меня, но я все никак не умирал и даже позволил себе распрямиться, привыкнув к состоянию. Не знаю, сколько это продолжалось, течение времени мне казалось слишком субъективным, но постепенно лошадки вынесли из снежного плена. «Трень-трень-трень» поменялся на «Динь-дилинь-дилинь». Снег потускнел и опал, а сани стали тормозить о выступившие наружу черные проталины. В воздухе запахло озоном, а по венам потекла теплая кровь. После того, как тело мое промерзло насквозь, тепло подействовало на меня, как сильнейшее снотворное, которому я не мог сопротивляться. Мои глаза непроизвольно закрылись, и я уснул, провалившись в бесконечную тьму.
