Глава 1. Штраф за молчание
Сигнал пришёл в 8:03 утра – резкий, как укол. Я только попробовала сделать глоток кофе, как на экране нейроинтерфейса высветилось уведомление.
– Нарушение уровня честности. Штраф: 270 кредитов. Причина: уклонение от ответа на вопрос о личных чувствах.
Кофе застыл на месте, как будто время остановилось, давя собственным весом.
– Я просто не хотела отвечать, – пробормотала я вслух, но система не слышала. Она уже отключилась от меня, как от нежелательного подключения.
Мама, сидя за столом в домашнем халате, подняла на меня свои переполненные надеждой глаза. Кажется, их было сложно распознать, ведь блестели они от встроенных датчиков «Эмпатии-3».
– Зачем ты это сделала, Лина? Ты же знаешь, что совесть наказывает не просто так.
Я стиснула зубы, не в силах выдавить из себя ответ. И тут же раздался второй сигнал.
– Повторное нарушение. Штраф удвоен. Рекомендуется сеанс терапии.
Звук стал глухим, как удар молотка. Я вырубила нейроинтерфейс, будто отрезала себя от оков системы, и на секунду в моей голове стало тихо.
Так тихо, как бывает только у тех, у кого под кожей – пустота. У тех, кто, как я, родился без импланта. Называют нас «пустыми». Но в самом деле, может, мы – единственные, кто может чувствовать по-настоящему.
Я чувствовала, как внутри меня зреют гнев и бессилие. Почему я должна быть надзирателем собственных чувств? Почему молчание стало преступлением, а честность помечается ценой?
В глазах мамы нарастающее беспокойство сменилось разочарованием. Я готова была разбить эти стены молчания.
– Ты могла бы жить легче, – произнесла она, отводя взгляд, как будто старалась избежать конфликта. – Просто скажи, что ты чувствуешь.
– А если я не знаю, что чувствую? – прошипела я, и мои слова кликнули, как будто рвали невидимую нить между нами.
Она только вздохнула, опустив плечи.
– Совесть подскажет, – повторила она, как старую пластинку.
Совесть подскажет?
Вот это меня и смущало. Достаточно ли было просто угодить системе? Теперь я всё больше начала понимать, что жизнь превратилась в технологические игры, где контроль стоял на первом месте, а истинные эмоции оставались за границей.
Я вышла из дома, захлопнув за собой дверь, готовая к миру, который шёл мимо. На улице пахло свежестью постмирного дождя, но это не спасало меня от угрызений совести.
День только начинался. А я уже была виновата.
