Рампа грузового Ан-22 медленно опускалась на бетон кабульского аэродрома, впуская знойный воздух в грузовую кабину. Отбросив последние остатки сна, поднялся на ноги и проследовал на выход.
Я медленно спускался по металлической, чуть вибрировавшей, поверхности. Столица Афганистана встречала духотой и палящим солнцем. Сухой, выжженный воздух обрушился моментально. Ощущение было такое, будто я вошёл в цех термической обработки.
Спустившись на бетон, я остановился у подножия рампы и огляделся.
– С прибытием! – прошёл мимо меня один из членов экипажа «Антея».
– Благодарю за доставку.
– Да не за что. Ждём на обратном рейсе.
Рядом, метрах в пятидесяти, стояли «вертушки» Ми-24, прикрывавшие нашу посадку. На фоне бледного неба всё ещё таяли полосы отстрелянных тепловых ловушек.
Справа шла погрузка. Несколько солдат поднимали в грузовой отсек Ан-12 деревянный ящик. Несли осторожно, как стекло. Перед самолётом стояла «шишига», в кузове которой было ещё два подобных ящика с фанерными крышками.
На каждом написаны фамилии. Чернила выцвели от жары.
Рядом стоял офицер и курил, рукой в виде козырька прикрывая лицо от прямых солнечных лучей.
– Вроде войны нет… – покачал я головой, наблюдая, как на Родину отправляют погибших ребят.
Как я понял, активная фаза Афганской войны закончилась. Однако Советский Союз полностью Афган не покинул. Так что редкие, но потери всё же есть.
На фоне погибших диссонировала очередь к открытому Ан-26, растянувшаяся в тени технического ангара. Там загружались «дембеля» в новенькой форме с дипломатами.
Пацаны никуда не спешили, улыбались и ждали, когда самолёт полетит домой.
Пара солдат с автоматами подошли к рампе. Один из них бросил на меня любопытный взгляд.
– Журналист? – коротко спросил он, замедляя шаг.
– Карелин. Газета «Правда».
Солдат кивнул и пожал мне руку – крепко, по-военному.
– Сейчас за вами дежурная машина подъедет.
– Где ждать? – уточнил я.
– Вон там, – солдатик указал он на низкое бетонное строение с облупленной белой краской и флагом с серпом и молотом. – Там если что подскажут.
– Проводить? – спросил второй солдат.
– Сам дойду, спасибо, мужики.
Я двинулся в сторону здания с флагом. Бетон был раскалён настолько, что казался мягким. Ощущение было такое, что я иду по раскалённому противню.
Добравшись до здания, я открыл скрипучую дверь и вошёл в прохладный холл. Почти сразу на входе стоял стол, за которым сидел дежурный с бурым загаром.
– Карелин. Спецкор газеты «Правды».
– Ага, – сказал дежурный и полез в потрёпанный журнал. – Есть такой. Ждите, за вами придут.
