Я оглядел свою комнату, уже ставшую родной за все те годы, что жил здесь. Съехать надо будет до конца этой недели. Защита диплома, слава богу, осталась позади – а его мне пришлось защищать в прямом смысле этого слова. Как-то уж так вышло, что львиную долю дипломной работы я посвятил теме, с которой у меня на протяжении всей учебы были некоторые проблемы, а именно ингибиторам взаимодействия белка с ДНК. Ряд моих выводов даже вызвал небольшую, но оживленную дискуссию среди аттестационной комиссии.
Я провел рукой по одеялу, лежащему на моей кровати. Ну, как моей. За шесть лет жизни в общежитии мне уже все – от умывальника до окна – стало казаться своей, а не чужой, собственностью. Так что пока еще было трудно свыкнуться с мыслью – все это мне придется оставить совсем скоро. А главное с тем, что после меня и комната, и санузел, и кровать, и лифты в конце коридора станут точно так же служить кому-то другому.
Зазвонивший телефон вырвал меня из размышлений. Мой давний друг Антон интересовался, смогу ли я встретиться с ним чуть раньше оговоренного времени. Я ответил, что смогу – от общежития до кофейни было идти всего-ничего. Он должен был передать мне наушники, которые я оставил у него во время беспощадной вечеринки, посвященной защите дипломов. Компания тогда собралась забавная, состоящая наполовину из гуманитариев, в основном историков и филологов, и нас, представителей точных наук: физиков, математиков и химиков. В основном, конечно, физиков и математиков – алкогольную честь химического факультета мне пришлось отстаивать в одиночку. В результате, как и всегда, всех перепили историки.
Я надел кроссовки, взял папку с документами, закрыл за собой дверь и направился к лифтам. Еще несколько минут – и меня встретило теплое июльское утро. Я прошел до конца улицы, свернул в арку и, пересекши двор по диагонали, оказался у кофейни. Стоило только открыть дверь, которая тут же зазвенела колокольчиком, как услышал крик: «Артем!». Антон сидел за столиком у окна и махал мне рукой. Перед ним уже стояла кружка с кофе или чаем – не знаю, что он выбрал на этот раз. Я подошел к стойке, заказал себе эспрессо, после чего направился к столику.
– Привет, – я сел напротив и протянул Антону руку.
– Да, здорово. Ну как ты, живой?
– Как видишь. Похмелье, конечно, прямо страшное было. Не припомню больше, чтобы так сильно голова раскалывалась.
– У меня то же самое. День на третий только восстановился.
