— Если бы бабушка была жива, она бы этого не допустила! Это унизительно для чести семьи! Как вы можете говорить, да что там говорить, даже думать о том, чтобы выдать меня замуж за человека, чей брат убил моего! Вы — трусливые предатели своего рода!
Девушка даже ногой топнула, чтобы сполна выразить возмущение. Ее синие глаза горели гневом, на щеках пылал румянец злости, которая искала выход, но никак не могла найти. Да, если бы здесь были представители сватающегося семейства, вряд ли кому-нибудь из них удалось бы остаться целым и невредимым. Но в своей злости она была чудо как хороша, и граф Сангинетти непременно бы ею залюбовался, если бы красивый ротик дочери не выплевывал столь гадкие и оскорбительные для него слова.
— Франческа, ты забываешься, — холодно сказал он. — Многовековая вражда наших семейств должна была закончиться давно. К сожалению, моя мать слишком усердствовала в воспитании в вас ненависти. Твой брат не погиб бы, не приди ему в голову напасть на Винченцо Санторо.
— Он должен был трусливо смотреть, как мимо проходит кровник? Да, папа? Как это делаешь ты?
Граф возмущенно посмотрел на дочь. Он был уверен: заниматься кровной местью в столь просвещенный век — вовсе не смелость, а настоящая глупость. Глупость, которую его мать, к сожалению, накрепко вбила в голову своим внукам.
— А нападать со спины — это не трусливо? — попытался образумить он дочь. — Санторо принял его за грабителя.
— Это он так говорит. Он и его дружки. Если бы я была мужчиной, они бы за это заплатили. Но сейчас в нашей семье мужчин нет. Ничего, Альдо подрастет, и семейка Санторо лишится еще пары особей.
— К тому времени, как подрастет Альдо, это будет уже и твоя семейка, — раздраженно сказал отец Франчески. — Ты выйдешь за Роберто Санторо замуж, даже если в храм придется тащить тебя силой.
— Тогда тебе придется заткнуть мне рот, — зло ответила Ческа. — Иначе жених откажется жениться. Я не буду трусливо молчать и блеять, как вы!
— Доченька, — вмешалась графиня, — папа прав. Никто не помнит, из-за чего началась вражда, и кто-то должен прекратить этот поток крови. Если ты думаешь, что мы не скорбим о Беннардо...
На этих словах голос графини прервался, и она не смогла говорить.
— Свадьба через неделю, и этого уже ничему не изменить, — твердо сказал граф Сангинетти. — Франческа, тебе придется принять волю семьи, — увидев, что дочь дернулась и собралась добавить что-то едкое, добавил: — а если продолжишь упорствовать... Уверен, наши будущие родственники поймут, если невеста будет связана и с заткнутым ртом.
