«Дзынь!» – разнёсся по квартире истеричный писк дверного звонка.
Большой, пушистый шар снежно-белой пены прилетел мне в лицо, второй украсил макушку, третий забрался за шиворот. Не знаю как церберу, а мне можно не волноваться – теперь я надёжно защищена от блох на ближайшие полгода. По крайней мере, именно это обещал производитель шампуня.
Пёс ещё раз дёрнул задней лапой, пол и потолок украсила новая волна пушистых хлопьев. Цербер водные процедуры решительно не одобрял и, растопырив лапы, завис в десяти сантиметрах над пенными барханами.
– Даже не надейся, – пропыхтела я, мокрая с ног до головы. – Сегодня не отвертишься.
Когти пробили стенки несчастной ванны и намертво засели в металле. Фреки так просто сдаваться не собирался.
– Если ты его не вымоешь, я уйду из дома, – заявил Изя, принимавший самое активное участие в игре «догони и помой пёсика». – Сегодня утром я на себе блоху поймал! Ты хоть представляешь, сколько заразы переносят эти твари?!
– Меня тоже вчера укусили, – пожаловался бесёнок. – Прямо за ушком, теперь чешется и болит.
Я упёрлась руками в спину миниатюрной бело-рыжей собачки, в которой с трудом можно было опознать адское чудовище. Лично меня блохи не беспокоили, а вот запах…. Непередаваемая смесь серы и мокрой собачьей шерсти давно заполнила всю квартиру и отказывалась выветриваться. Фреки жил у нас почти четыре месяца и за это время мне так ни разу и не удалось даже лапы ему тряпочкой протереть.
«Дзынь!» – не унимался неведомый визитёр.
Малодушно порадовавшись передышке, я оставила фамильяра с бесёнком стеречь пса, а сама пошла открывать. Интересно, кто к нам пожаловал? Мы совсем недавно переехали, и знакомые ещё не успели об этом пронюхать.
Не спросив «кто» и не глянув в глазок (наличие в доме цербера окончательно лишило нас бдительности), я открыла дверь. Перед носом возник огромный букет красно-оранжевых лилий, красивых до умопомрачения. А уж пахли они так, что голова мгновенно закружилась.
Мне дали пару секунд на оценку вкуса и щедрости дарителя, а потом букет сдвинулся в сторону и передо мной предстала картина «Кающийся упырь». Лео, с выражением лица аля «гномы провожают налогового инспектора», и голубыми глазищами, полными скорби и мольбы, стоял на грязной лестничной площадке, опустившись на одно колено.
– Ника, мне нет прощения, – патетично заявил вампир.
Взял паузу, не дождался ответа и продолжил:
– И всё-таки, я надеюсь его получить.
– Каким образом?
