Посвящается барону О.
Пролог
Стояла невыносимая жара. Воздух был переполнен нестерпимой влагой и духотой. Удушающий аромат тропических растений обволакивал священный город плотной пеленой дурмана. Правда городом это туземное поселение, расположенное на острове огромного озера вряд ли можно было бы назвать, если посреди раскинутых в хаотичном порядке тростниковых хижин не возвышались две огромные пирамиды.
Сегодня у их подножия собрались все местные жители, которых набралось бы сотни четыре. Великий народ и потомки великих народов стояли в молчаливом напряжении, обратив свои взоры строго в направлении жертвенного алтаря. Здесь были и женщины, и мужчины и даже дети. Зависшая пауза тишины словно предвещала, что сейчас должно произойти нечто невероятное. Город оглашали лишь естественные звуки природы.
Неожиданно окружающую какофонию из трели тропических птиц, рёва обезьян и людского гомона, разорвал звук ритуальных барабанов, в которые громогласно ударили языческие музыканты.
На верхней площадке пирамиды, где расположился колонный храм, сразу же показался человек. Его крупное мускулистое тело обтягивала кожа гигантской анаконды, а на толстой длинной шее висело множество амулетов. В левой руке он держал сверкающий жезл, отлитый из чистого золота и увенчанный головой всё той же змеи. Её широко раскрытая зубастая пасть говорила о том, что она готова в любой момент обречь свою потенциальную жертву на страшную и мучительную смерть.
Небо озарял кровавый закат солнца.
Начинал совершаться обряд поклонения одному из тринадцати божеств. В вечерний час, когда день сражался с ночью, это божество теряло свою силу и требовало её восстановления через принесённых ему жертв.
Рядом со жрецом появились ещё несколько глав племени. В их руках зловеще сверкали лезвия ритуальных ножей.
Вот из свода пирамиды под конвоем людей с копьями вывели трёх жертв, происходящего ритуала. Внешне они довольно сильно отличались от жрецов и собравшейся у подножия пирамиды толпы. И цветом своей кожи, и одеждой и чертами лица эти пленники больше напоминали представителей европеоидной расы. Правда сейчас лица несчастных искажала гримаса боли, отчаяния и застывшего в широко раскрытых глазах ужаса.
Народ внизу пирамиды оживился при виде пленников и стал ликовать, предвкушая зрелищное жертвоприношение. Главный жрец поднял правую руку и первую жертву опустили перед ним на колени. Один из помощников занёс большой ритуальный нож над шеей жертвы и, в секунду, быстрым ловким ударом полностью отсёк несчастному голову, которая тут же скатилась по каменным ступеням к подножию пирамиды. Тело убитого несколько раз содрогнулось в крепких руках своего палача, а затем, отпущенное, безжизненно упало у ног жреца, ещё некоторое время, исторгая потоки бурой крови.
