– Ну, а чем ты думала раньше? Куда смотрела?
Правда, так все стали говорить только сейчас, когда Нина заикнулась о разводе с Виктором. Раньше – ни разу.
До этого говорили, естественно, совсем другое.
Например:
– Подумаешь, выпил мужик, с кем не бывает.
– Это потому что неженатый, они без женской руки меры не знают…
– А ты ребеночка роди, чего тянешь? Чтобы он ответственность свою почувствовал, остепенился…
Как выяснилось, не почувствовал и не остепенился, и теперь Нина собиралась уйти от мужа, забрав дочку.
Если бы было куда уйти!
Хор тех, кто раньше уверял ее в необходимости создать семью с Виктором, изменил репертуар: сейчас все принялись всячески отнекиваться и убеждать, что никак не подталкивали Нину к браку с этим мужчиной.
– Сама выбрала такого, терпи теперь. Надо было раньше думать!
– Надо было думать, от кого рожаешь! Все проблемы у ребенка со здоровьем – они от этого…
– Вот возьми и заставь мужа бросить. Что сразу уходить? Пропадет без тебя!
Нине хотелось ответить, что, может, и пусть пропадает? Обиды, нанесенные мужем, еще кровоточили – морально и физически.
Виктор поднимал на нее руку уже не в первый раз и даже не в десятый. Но сегодня он сам себя превзошел: ударил их общую дочь, Маринку, когда та ревела, испугавшись выходок пьяного отца.
Вот за дочь почему-то душа болела куда сильнее. Нина сразу же поняла, что больше терпеть не станет. Не простит. Ни за что и никогда!
Маринкину ссадину Нина обработала, долго обнимала свою девочку, осушая ласковым голосом слезы, рожденные детским страхом и обидой, дольше обычного укладывала спать, дважды прочитав вслух ее любимую книжку.
Потом, выключив свет и подоткнув одеяло, тихонько вышла из комнаты, встала в коридоре.
Из другой доносился пьяный храп Виктора. Жуткий, хрипящий и булькающий звук, от которого хотелось заткнуть уши и убежать подальше. Сегодня этот храп казался особенно омерзительным.
Нина прошла на кухню, где в раковине стояла немытая посуда, а на полу блестели осколки тарелки, и принялась аккуратно сметать их в совок. На вытертом линолеуме темнели полосы от ошметков капусты.
Виктора не устроил суп. И, как справедливо подозревала Нина, любое другое блюдо, хоть бы и приготовленное самим Джейми Оливером, тоже бы не устроило его становившийся привередливым от алкоголя вкус.
Уходить! Но куда? И почему она должна уйти, а не он? Квартира-то ее…
Или не ее?
Когда Нина вышла замуж, родители скинулись им на жилье – Викторовы дали пятнадцать процентов, Нинины – семьдесят. Оставшиеся деньги были заняты по знакомым Нины. Но впоследствии квартира была переписана на мужа, чтобы он наконец-то почувствовал себя “хозяином” и бросил пить.
