— Ну, а чем ты думала раньше?
Куда смотрела?
Правда, так все стали
говорить только сейчас, когда Нина заикнулась о разводе с Виктором. Раньше — ни
разу.
До этого говорили,
естественно, совсем другое.
Например:
— Подумаешь, выпил мужик, с
кем не бывает.
— Это потому что неженатый,
они без женской руки меры не знают…
— А ты ребеночка роди, чего
тянешь? Чтобы он ответственность свою почувствовал, остепенился…
Как выяснилось, не
почувствовал и не остепенился, и теперь Нина собиралась уйти от мужа, забрав
дочку.
Если бы было куда уйти!
Хор тех, кто раньше уверял ее
в необходимости создать семью с Виктором, изменил репертуар: сейчас все
принялись всячески отнекиваться и убеждать, что никак не подталкивали Нину к
браку с этим мужчиной.
— Сама выбрала такого, терпи
теперь. Надо было раньше думать!
— Надо было думать, от кого
рожаешь! Все проблемы у ребенка со здоровьем — они от этого…
— Вот возьми и заставь мужа
бросить. Что сразу уходить? Пропадет без тебя!
Нине хотелось ответить, что,
может, и пусть пропадает? Обиды, нанесенные мужем, еще кровоточили — морально и
физически.
Виктор поднимал на нее руку
уже не в первый раз и даже не в десятый. Но сегодня он сам себя превзошел:
ударил их общую дочь, Маринку, когда та ревела, испугавшись выходок пьяного
отца.
Вот за дочь почему-то душа
болела куда сильнее. Нина сразу же поняла, что больше терпеть не станет. Не
простит. Ни за что и никогда!
Маринкину ссадину Нина
обработала, долго обнимала свою девочку, осушая ласковым голосом слезы,
рожденные детским страхом и обидой, дольше обычного укладывала спать, дважды
прочитав вслух ее любимую книжку.
Потом, выключив свет и
подоткнув одеяло, тихонько вышла из комнаты, встала в коридоре.
Из другой доносился пьяный
храп Виктора. Жуткий, хрипящий и булькающий звук, от которого хотелось заткнуть
уши и убежать подальше. Сегодня этот храп казался особенно омерзительным.
Нина прошла на кухню, где в
раковине стояла немытая посуда, а на полу блестели осколки тарелки, и принялась
аккуратно сметать их в совок. На вытертом линолеуме темнели полосы от ошметков
капусты.
Виктора не устроил суп. И,
как справедливо подозревала Нина, любое другое блюдо, хоть бы и приготовленное
самим Джейми Оливером, тоже бы не устроило его становившийся привередливым от
алкоголя вкус.
Уходить! Но куда? И почему
она должна уйти, а не он? Квартира-то ее…
Или не ее?
Когда Нина вышла замуж,
родители скинулись им на жилье — Викторовы дали пятнадцать процентов, Нинины —
семьдесят. Оставшиеся деньги были заняты по знакомым Нины. Но впоследствии
квартира была переписана на мужа, чтобы он наконец-то почувствовал себя “хозяином”
и бросил пить.
