Наверное, каждый из нас хотя бы раз да мечтал покорить космос. У всех свои причины: кто-то хотел бы прославиться, кем-то движет неудержимый дух приключений, третьи хотят сбежать от навалившихся на них проблем, четвертые просто уверенны в том, что если прилетят на какую-то другую планету, то их жизнь там непременно сложится лучше, чем на родной Земле. Вот только никто не задумывается, как оно – жить на другой планете, что это будет за мир, и что ждет там, за звездами. Все просто уверенны, что там будет лучше, чем дома. Да мало ли у кого какие причины? Всех этих людей можно понять. Еще бы, ведь в космосе нет собаки, что лает под окном и мешает спать в воскресенье, в космосе не надо забирать ребенка из детского садика и не надо выслушивать бесконечные нравоучения от собственной тещи. В космосе нет учебы и нет работы. Романтика. Летаешь, смотришь на звезды, планеты, астероиды, да еду из тюбиков высасываешь. Что может быть прекраснее? А как происходит сам запуск? Экипаж занимает свои места на корабле, волнуется. Но внутри все они собой гордятся. Еще бы. Они – герои. Их взлет протрубит на первых полосах множества газет, их покажут в новостных передачах всех каналов большинства стран мира. Множество людей соберутся вокруг стартовой площадки (настолько близко, насколько будет можно). И множество детей, которые увидят запуск корабля, твердо решат, что обязательно станут космонавтами. У некоторых из них даже получится, как у меня…
– Эй, Андрей, иди, поешь что-нибудь. Ты уже несколько часов пялишься в приборную панель. Ждешь, пока она покраснеет или что? – голос Сары выдернул меня из маленьких размышлений. Я обернулся. Она стояла, скрестив на груди руки. Сколько ее помню, она всегда серьезная, не приветливая и молчаливая. А в скафандре лицо двадцативосьмилетней уроженки Канады выглядело особенно сурово.
– Ты же знаешь, что нам на этой штуке, – я театрально обвел руками окружающее пространство, – домой скоро лететь. И мне бы очень хотелось, чтобы с ней все было в порядке. Иногда мне кажется, что я один беспокоюсь о состоянии корабля и слежу за приборами.
– Ты же знаешь, что это не так. – Отмахнулась девушка. – Карл не меньше твоего на этом помешан.
Да, тут она была права. Этот немец, пожалуй, торчал у приборов еще больше меня. Карл, с первого дня нашей экспедиции весьма болезненно реагировал на любые отклонения от нормы. Впрочем, немцы все такие, наверное. К своему стыду, я так и не узнал о нем ничего за несколько месяцев полета, даже не знаю, сколько ему лет. Выглядит на все сорок, как только тесты прошел.
