Камень был старым, когда мой дед еще был молодым. Он был старым, даже когда молодым был весь этот мир. Холодная серая глыба, покрытая узорами и письменами. Никто не сможет их прочесть, но я и так знал, что там написано – слова, которые мне предстоит произнести, когда придет время.
И время пришло. Я кричал, танцевал в высокой траве, размахивал ножом. Сердце колотилось, барабаны стучали с ним в одном ритме, и за их грохотом никто не слышал моих криков. Никто, кроме того, кому предназначались эти слова. Я звал его, и он слышал меня. Время пришло. Сегодня мой нож оборвет чью-то жизнь, и струйка крови стечет по серому камню. Не я решаю, когда приходит время убивать, но я решаю, чья кровь прольется. Свой выбор я уже сделал.
Ее вели, избитую, с мешком на голове, в грязи вместо одежды. Обычно их не приходится тащить силой, они сами готовы отдать свою жизнь под стук барабанов, которым почти нельзя противиться. Но она сопротивлялась. Ее вели насильно, и я знал, что она кричит что-то сквозь мешок, но ее крики было не услышать за грохотом барабанов. Я не хотел ее слышать, крики ничего не могли изменить. Все давно решено. Смерть уже ждет, на сером камне, старом как мир. Нет смысла сопротивляться. Нет спасения. Нет будущего. Есть только смерть, и мне решать, кто умрет. Барабаны замолчали, когда я снял мешок с головы Делии.
– Прости! – сказала я. – Но ты же знаешь, его надо кормить вовремя. Мне решать, ты это будешь или кто-то другой, но его всегда надо кормить вовремя!
Делия обмякла, когда ее повалили спиной на камень. Нож поднялся над ее горлом, а она только смотрела на меня, и знала, что пощады не будет. Я плакал, но не останавливался. Нож опустился, и кровь потекла на камень. Кровь всегда должна стекать по нему, это важнее всего. Были другие дни, другие смерти, и обычно одного тела на камне хватало. Но не сегодня. Он слишком голоден, и мне придется убивать еще.
Кровь стекала на землю, а земля пила ее, как небесный нектар. Травы поднимались из-под моих ног, и цветы распускались там, куда капала кровь. Кровь – это жизнь! И что бы один жил, другому придется умереть
Я дернулся в постели и сел.
Опять этот дурацкий сон!
Каждый раз я прыгаю в траве, под грохот барабанов, как какой-то придурковатый дикарь. Каждый раз приношу жертву, а жертва всегда – Делия, моя жена. И я всегда говорю, что надо накормить «его», хотя понятия не имею кто «он» такой. Про такой сон точно не стоит рассказывать психоаналитикам! Он снился мне уже пятый раз за неделю. Все началось, когда мы распаковали коробки и Дом Совы стал моим домом, а этот кошмар – мои обычным сном.
