– Доброе утро, профессор.
Реальность вызывала меня, разрушая мелодией будильника комфортное, сонное забытьё. Заколол бок, привычно заныло колено, что-то стянуло в груди. Стандартное «доброе утро» от стандартного нового дня.
Умывшись, я вдавил мизинец в панель анализатора домашнего медбокса. По экрану побежал разноцветный текст. Сквозь успокаивающе-зелёный то и дело прорывались тревожно-оранжевые строчки диагнозов. Я давно перестал их читать.
– Синтез завершён. Эффективная длительность воздействия нанокомплекса шестнадцать часов сорок девять минут, – выдал заключение оптимистично-бархатный голос.
Шестнадцать. Раньше хватало на три дня. Вытащив из холодильника ампулу с дистиллятом, я воткнул её в синтезатор. Он заурчал, и тонкая игла пробила фольгу, источая яркую радужную взвесь, закружившуюся причудливыми разводами. Я ввёл инъектором препарат и блаженно потянулся. Перестало ныть колено, отпустило бок, и заряд вернувшейся на пару часов молодости сделал радостным солнечное утро, завтрак и даже предстоящую лекцию.
Зазвонил коммуникатор. Не глядя приняв вызов на громкую связь, я сморщился от опостылевшего голоса:
– Здравствуйте, с вами говорит автоинформатор лечебного центра шестьсот двадцать восьмого участка. На основании текущего анализа в ближайшие три месяца рекомендуемые операции…
Сто сорок четыре года – не шутки, но зачем портить хорошее утро? Выключив звук, я налил кофе, вышел на балкон и, облокотившись на перила, стал разглядывать вереницы мобилей, плывущих сквозь стеклянные рёбра города, упирающегося в горизонт.
Пора собираться на лекцию.
Одевшись и вызвав такси, я спустился в холл. Открытые двери привычно бодро пророкотали:
