Если подумать, вся эта каша заварилась из-за обезьяны. Звучит дико, но когда человека сажают под замок в четырёхстах тысячах километров от дома, какая только блажь не придёт в голову. Нет, обычно у заключённых запросы попроще: что-то из еды, одежды, курево, выпивка, наркота, вазелиновая смазка… Причём тут я? Ну, я тот самый парень, что берётся всё это раздобыть – за нескромные комиссионные, конечно.
На Луне торговаться не принято, какую цену я называю, такую и плати. Большинству заключённых это не по карману, но встречаются и те, кто может позволить себе газировку по цене ядерного топлива. Аль Аджук ибн кто-то там, едва заселившись в колонию, обзавёлся отдельной камерой в самом новом блоке и вручил мне целый список хотелок. Половину я вычеркнул, потому что ещё не спятил. Вычеркнул бы и обезьяну – животных на ракете снабжения не протащишь, там дышать нечем, – но тут араб упёрся рогом. Пришлось попотеть: возобновить знакомства, которые я не собирался возобновлять, подкупить всех, кого только можно, и всё равно прождать три месяца, пока у охранников не сменится вахта. Один из новеньких согласился рискнуть.
Мы встретились прохладным солнечным утром (снаружи едва перевалило за +30 по Цельсию) в техническом коридоре, будто специально предназначенном для таких дел.
– Ты, нахрен, псих, понял? – поприветствовал меня новичок.
Это был крупный, загорелый парень с перекошенным от ярости лицом и не самым приятным запахом. Чёрт, да от него просто воняло!
Продолжая ругаться, он расстегнул ремень и достал из штанины карликовую мармозетку тёмно-бурого окраса. Вонь усилилась.
– Эта тварь там обделалась, понял? А все подумали на меня! И хрен бы с ним, но представь, что я чувствовал на досмотре!
– Зато он, наверняка, был не слишком тщательным… – сказал я, забрав у него безбилетницу.
Охранник чуть дыру во мне не прожёг взглядом быка в разгар корриды, но так и не понял, издеваюсь я или нет.
Обезьянка мирно спала. Это был шестимесячный детёныш, умещавшийся на ладони. На передней лапке стоял крохотный катетер с инжектором, в котором ещё виднелись остатки снотворного. На протяжении всего полета эта штука автоматически вводила зверьку препарат. Столько усилий, столько проблем… Может, здоровяк и прав – я рехнулся. Но мой внутренний демон был чертовски доволен собой – сложнейшая афера удалась.
Расплатившись, я двинулся в обратный путь. Время было самое что ни на есть рабочее. Прямо сейчас шесть тысяч заключённых потели в шахтах, чтобы к концу дня сдать в пять раз меньше руды, чем четыреста роботов на соседнем объекте. То есть занимались полной ерундой или, по терминологии Правительства, перевоспитывались. Отсутствие на работах приравнивается к побегу, но прикормленная охрана прекрасно знала, где я нахожусь и чем занимаюсь. Поэтому вообразите моё удивление, когда, выбравшись из коридора в шахту, я нос к носу столкнулся с тремя вооружёнными людьми.
