Крупный филин пару раз взмахнул крыльями, набирая скорость и бесшумно спланировал между соснами к опушке. Пролетел над кустами, свернул, держась в тени деревьев и не поднимаясь выше верхушек.
Почки на деревьях начали открываться только недавно и листва пока не могла его надежно скрыть от дневных птиц. Предупреждающее каркнула из переплетения веток ворона. Филин не обратил на это внимания. Пока горластые соберутся, пока накричатся вдосталь, набираясь смелости… А его (вернее ее) цель была уже близко.
Дверь сторожки была приоткрыта. Птица влетела внутрь, захлопав крыльями так, что полетели перья и не слишком изящно плюхнулась на пол. Последовал почти беззвучный хлопок.
– Учитель, у меня получилось! Ой!..
На полу вместо птицы сидела на “пятой точке” обнаженная девушка и ее взгляд только что встретился с холодными, темно-серыми глазами. У учителя был гость. Ирина машинально прикрылась рукой, хотя понимала, что особого смысла в этом движении нет. Зигфрид уже отвернулся, глядя в окошко.
– Вижу, что получилось… – в голосе Леся звучала неприкрытая насмешка. – Вон сколько перьев.
– Простите. Я не ожидала…
– Вижу, что не ожидала. Одеваться будешь, или так сойдёт?
Для учителя никогда не имело особого значения, одета она, или нет. Но Зигфрид… Чего это его принесло сюда? После той ночи в кирхе Арнау, когда немец перебил участников черной мессы, они не встречались, а ведь времени прошло изрядно.
“Лучше одеться. Хотя он наверняка тоже видит сквозь одежду, как и Лесь. Ведьмак есть ведьмак.”
Она вышла в соседнюю комнату, натянула джинсы и рубашку. Привычное платье осталось на поляне, в лесу, где она обернулась филином.
“Потом нужно будет вернуться за одеждой. Но что ему здесь надо?..”
Она вышла к мужчинам.
– Здравствуй, Рыжая.
По-русски он говорил без акцента. Разве что если сильно вслушаться, можно было обратить внимание на не совсем верную постановку ударений и паузы в сложных словах, как у эмигранта, долго прожившего за границей.
– Здравствуйте.
– Можно на “ты”. Так будет проще. Отвечая на твой незаданный вопрос: да, я вижу сквозь одежду.
“Он что, и мысли читает!?”
– Нет, мысли я не читаю. Не умею.
– Не смущай девочку, – усмехнулся Лесь.
– Я и не смущаюсь. Ещё чего? А вы как здесь? Можно мне чаю?
Немец галантно, если этот термин мог быть применен в данной ситуации, пододвинул ей полный стакан с отваром.
– Возьми. После превращения всегда хочется пить. Организм… как это?.. Дегидрирует.
– Обезвоживается.
– Да. Это слово. Я ездил в Рим, в Италию. Сейчас возвращаюсь. Решил свернуть к вам. Должен был свернуть.
