Ева щёлкнула пальцами, и созвездие Большой Медведицы свернулось в гигантскую леденцовую карамель. Она лизнула её на вкус как пыль с забытых планет. Вздохнула и разжала пальцы конфета растаяла в пустоте, так и не дойдя до конца вселенной.
– Деда, – позвала она, вырисовывая на коленке новую галактику-татуировку, которая тут же начинала мерцать и угасать, – я всё могу, но… всё одно и то же. Ску-учно.
Творец, ковырявший в зубах чёрной дырой размером с горошину, поднял бровь:
– В своё время, когда мне становилось скучно, мы взрывали звёзды, устраивали войны богов, перезапускали реальность…
– Устарело, – перебила Ева, пнув ближайшую туманность. Та завизжала, как щенок, и укатилась в угол вселенной. – Да и я всё ж таки девочка. Хочу чего-то… с искрой! Чтобы красиво было!
Из складок её платья, сотканного из сумерек, вынырнул Авантюризм. Он был перемазан квантовой краской всех цветов сразу и пах озоном после взрыва.
– Показ мод! – выдохнул он, и из его рта выпорхнули бабочки-невидимки. – С платьями из тёмной материи! С туфлями на каблуках-сингулярностях, от которых время заикается!
Ева прищурилась, но в уголках её губ заплясали веснушки-искорки.
– Ну… ладно, – она ухмыльнулась. – Но если будет скучно – превращу тебя в диванную подушку. С вышивкой "Я провалил показ мод".
Альтероэго в роли дизайнера.
Авантюризм развернул мастерскую прямо в чреве нейтронной звезды, идеальное место с бешеной гравитацией, чтобы ткани не разлетались.
– Прагматизм! Мне нужны манекены из антиматерии! – крикнул он, разбрасывая рулоны ткани, сотканной из спутанных временных линий.
– Это нарушает все правила безопасности, – бубнил Прагматизм, но его руки уже чертили в воздухе сложные схемы. – Статья 45.7: "Антиматерия должна находиться на безопасном расстоянии от креативных порывов". Но если добавить стабилизатор… – Он поправил очки, в линзах которых мелькали формулы. – Ладно. Но только три манекена. И под моим присмотром.
