1. Пролог
***
В городе бушевала поздняя весна. Нарядив улицы гирляндами цветов, сводила с ума запахами шиповника и акации, заражала все живое любовной лихорадкой. Ночами, охваченные ею, орали в подворотнях коты, и вторила им загулявшая молодежь, распевая под гитару легкомысленные песенки.
Днем жители столицы вновь принимали солидный вид и готовились к празднованию Дня Независимости. Украшали город на свой лад: голубые полотнища транспарантов казались кусочками неба, упавшего прямо на проспект, и ярче солнца сияли позолотой острые навершия алых с желтым знамен.
Неугомонные мальчишки насвистывали революционные марши. Девушки в светлых платьях приносили к памятникам героев цветы.
Клара с малолетства любила этот праздник, но сегодня ее ничто не радовало. Она ужасно, прямо-таки невыносимо злилась на бабулю. Как она могла?! Взяла и всех бросила, причем именно сейчас, когда Кларе как воздух нужна ее поддержка!
В то, что болезнь бабули серьезна, поверить не получалось. Все знают – у старшей госпожи Тот отменное здоровье. Семейный доктор божится, что та еще будет отплясывать чарльстон в свой столетний юбилей, и что хотел бы он взглянуть на это своими глазами, да не уверен, что доживет.
И уж точно она не может ни с того ни с сего вдруг взять и умереть.
Кто-кто, а бабуля ни за что не совершила бы столь легкомысленного поступка. Ведь момент теперь самый неподходящий: семья сбивается с ног, готовясь к грандиозному празднику в честь ее восьмидесятилетия, уже оповещены газеты и разосланы приглашения всем, кто хоть что-то значит в городе. Не в ее характере ставить родственников в неловкое положение перед всей столицей.
Выпускной бал младшей внучки на фоне этого торжества – событие рядовое и незначительное. Клара это прекрасно понимает и не спорит даже. Но только с бабулей можно было поделиться надеждами, страхами и мечтами – она единственная, кто выслушает и ни намеком не упрекнет, не посмеется, не повысит голос и не отмахнется как от очередной детской блажи.
К тому же она всегда говорила, что сперва деда проводит, а потом...
– Клара! Откуда горелым тянет? Не с кухни случайно?
А дед Йожеф бодр и на тот свет явно не собирается. Вот всыпать кое-кому, не поглядев, что этот кое-кто давно взрослая девица – всегда пожалуйста...
Принюхавшись, она вскрикнула и опрометью бросилась вниз, где на кухне погибало сегодняшнее жаркое.
– Опять с утра ворон считаешь, горе-хозяйка, – донеслось в спину беззлобное ворчание. – Тебе может помочь чем? Пока весь дом не спалила?
– Не, всего лишь наш обед, – всхлипнула Клара, выпуская из дверцы печи жирную дымную вонь. – Мама меня убьет.
