Смерть, которую положили в кровать
«Мы не узнали её. Это не была звезда с афиш. Она выглядела как человек, прошедший через ад».
– Аллан Эбботт, похоронное бюро.
Лос-Анджелес, 4 августа 1962 года. Дом на пятой Хелен-Драйв залит мягким светом ламп, тени ложатся криво, как будто от страха. Мэрилин Монро ходит по комнатам в длинном кремовом халате, без макияжа. Она не улыбается – и это уже необычно. Рядом – только домработница Юнис Мюррей. Она утверждает, что в 20:00 актриса пожелала «уединиться». Но позже она же скажет, что весь вечер у двери слышала мужские голоса. Что-то происходило, но никто не входил через парадный вход.
В 21:00 телефонная линия Мэрилин была занята. Долго. В это время она разговаривала либо с Джо Ди Маджо-младшим, либо с Питером Лоуфордом – актёром и зятем Джона Кеннеди. Тот позже признается, что она звучала странно: «словно прощалась, звучала тихо и неадекватно, просила так же попрощаться с президентом» и с грустью добавит: «Это и было ее предсмертное письмо».
По официальной версии, она приняла сорок таблеток нембутала. Но наутро не было ни рвоты, ни следов в желудке, ни стакана воды. Печень была абсолютно «пустой» – яда там почти не нашли. А это значит, что она не глотала. Ей его ввели.
Ночь. Примерно 23:30. В это время в ее районе появляются черные машины без номеров. Свидетели из соседнего дома утверждали, что видели прибытие двух неизвестных мужчин. Один – «похож на Роберта Кеннеди», другой – молчаливый охранник. Слышат крики какой-то женщины. Потом тишина. Позже частный детектив Фред Отэш, нанятый для слежки, скажет, что в этот вечер Роберт Кеннеди действительно прилетел в Лос-Анджелес – вопреки официальному алиби. Его сопровождали офицеры службы охраны, и он был в районе Брентвуд.
Вопрос: что генеральный прокурор США делает ночью в доме любовницы своего брата, за несколько часов до её гибели?
Около полуночи психиатр Ральф Гринсон, по официальной версии, вызван в дом. Он находит Мэрилин в постели. Мёртвой. Лежащей лицом вниз. Но тело выглядит искусственно уложенным. Никакой паники. Это не самоубийство. Это сцена. Театр. Кто-то положил её так. Кто-то хотел, чтобы мы увидели её именно такой.
5 августа, 03:30.
Полиция наконец вызвана. Через несколько часов после смерти. Почему? Домработница скажет, что «не решалась». Гринсон – что «боялся скандала».
Скорая прибывает слишком поздно. Но фельдшер Джеймс Холл, один из первых на месте, позже заявит под присягой: «Она ещё была тёплая. Возможно, жива.» Этого свидетеля уволят. Второй фельдшер исчезнет. Как и аудиозаписи, сделанные в доме в ту ночь.
