Если честно, старик в умной одежде выглядел нелепо. Все‑таки обтягивающие вещи – это для молодых. Особая ткань, имитируя рубашку и брюки, не могла корректно отобразить границу талии, и та скакала вверх‑вниз, вызывая смешки у окружающих. Но бог с ним, с внешним видом – озадаченный Аркадий Борисович Цап уже полчаса стоял перед роботом‑регистратором. Машина не пропускала туриста‑землянина и, хуже того, не могла найти алгоритм действия для его нестандартного случая. Напряжение росло параллельно длине очереди, а когда робот завис, толпа загудела, требуя ручной обработки данных.
– Не думал, что будет так сложно, – тронув манжет рубашки, тяжело вздохнул Цап.
На рукаве появилась инфографика функционала тела. Подсвеченные красным цифры настораживали, весь гормональный фон уверенно скатывался в зону патологии.
– Ну, конечно, будет одышка, сердце, как барабан, тарахтит, – активировав тактильную клавиатуру, он вывел на панель данные эндокринной системы. – Ого, у меня надпочечники кортизол гонят как сумасшедшие, еще бы мотор не тарахтел!
– Уважаемый, у вас все хорошо? – спросил стоящий за ним мужчина. – Просто воротничок покраснел, – он показал на свой костюм, намекая на защитную функцию умной одежды. – Вызвать медиков?
– Не надо, всё под контролем, – улыбнувшись, ответил Цап. – Сейчас все исправлю, просто забыл надеть ингалятор, с возрастом память уже не та.
Он достал из сумки необычный предмет прямоугольной формы и поднес его ко рту, и, как только губы тронули устройство, гаджет раскрылся прозрачной лицевой маской, плотно накрыв нижнюю половину лица. На старика посмотрели, как на пришельца: умная одежда, дорогущая камера, дыхательное устройство. Так и напрашивался вопрос: кто ты, старик? Но Аркадию Борисовичу было не до объяснений. Жадно сделав вдох, он наконец почувствовал облегчение, ритм сердечной мышцы замедлился, зрачки немного сузились, а во взгляде ясность сменила панику.
– Работает, – буркнул он себе и расправил плечи. – Вот видите, воротник побелел, не надо медиков, я сам доктор.
– Да как скажешь, только можно побыстрей, – выкрикнул кто‑то из толпы.
– Сорок минут ждем, имейте совесть, – прилетело вдогонку.
Обычно регистрация на шаттл быстрая, для путешествия на Луну не требовалось визы или разрешения, только отсутствие судимости, непогашенных долгов и возрастные ограничения – старикам и детям прилет запрещен. А так абсолютно любой гражданин в возрасте от восемнадцати до пятидесяти лет имел полное право купить билет на шаттл и за каких‑то восемнадцать часов полета познать все радости туристической жизни на спутнике. Само путешествие – это исключительно вопрос денег. В случае с Цапом робот видел, что случай особый: есть разрешение на полет, одобренное главой лунной колонии, но умный алгоритм не пропускал человека из‑за рисков в плане здоровья. Аркадию Борисовичу было семьдесят два года, вот робот и забуксовал.
