Часть 1. Кто есть кто.
Глава 1. Майк Нагорный.Uni-Shit.
Ты сначала стрелять научись нормально,
А потом уже и о духовности думай.
Старшина Петренко
Наш отдел совсем маленький. Всего три человека, не считая начальника. Собственно говоря, это и не отдел даже, а филиал. Филиал одного жутко наукоемкого предприятия, основными функциями которого были продажи.
В тот день, я, по своему обыкновению, взял в кофейне на первом этаже стаканчик с капучино и вошел в заполненный лифт, помешивая на ходу сахар деревянной палочкой.
Поднявшись в офисе, я, естественно, встретил Славу. Только он приходил на работу раньше меня. Причем регулярно. Все-таки начальник. Вячеслав, как там его… Кажется, Сергеевич.
Слава, как всегда, гладко выбритый, одетый по полному офисному стандарту, хотя у нас никогда не было никакого дресс-кода, посмотрел на то, как я отхлебываю капучино из стаканчика, словно в первый раз:
– Деньги-то зачем зря тратишь, Михаил Александрович?
– Майк Александрович – перебиваю его я.
Мне-то что, я ведь и паспорт могу показать. У меня там так и написано.
– Майк Александрович – повторяет Слава, ничуть не утруждаясь – аппарат-то у нас зачем?
И он показывает на блестящую новую кофе-машину, которая стоит напротив него.
– Ты не представляешь, Вячеслав, какой там вкусный кофе.
Во-первых, кофе вкусный. Во-вторых, девочка-бариста симпатичная. В-третьих, надо же хоть когда-нибудь выползать из этих четырех стен.
Я не утруждаю себя глупыми формальностями. Одеваюсь, как удобно. Ношу бороду той длины, которая меня устраивает.
А Слава – энергичный парень. У него на столе стоит маленький телевизор, и он постоянно смотрит по спутнику РБК. Не знаю, зачем ему вся эта белиберда: про нефтяные фьючерсы и зерновые опционы, баланс доллара и йены, а также микс из свежих новостей о том, кто, кого и на сколько поимел. Ведь мы продаем насосы. Обыкновенные фекальные насосы.
Через пятнадцать минут после начала рабочего дня, как и полагается даме, обычно, приходит Настя. Она, в зависимости от сезона, элегантно скидывает с себя новомодный трендовый плащ, или складывает зонт, или просто прихорашивается перед зеркалом, затем основательно эксплуатирует кофе-машину, делая кофе для себя и для Славы. За все это время она успевает совершить полную гамму всевозможных движений и жестов: поправляет волосы, ходит из угла в угол, стуча по полу каблуками, наклоняется у тумбочки справа и приседает у тумбочки слева, встает и хлопает себя по бедрам – какая же растяпа, ложки вчера не помыла.
Мне кажется, она Славу методично охмуряет. Слава все это время неподвижно сидит, сложив руки домиком перед собой, выставив вперед безымянный палец с обручальным кольцом и делает вид, что слушает о колебаниях швейцарского франка, вернее об отсутствии таковых.