Невидимок никто не обыскивает.
Никто не беспокоится о тех, кого не стоит брать в расчет. Особенно если на другой стороне численный перевес.
Враг моего врага – еще один враг, и только. Они сглупили. Но их слишком много, этих врагов. А пуля – всего одна.
Рука сжимает едва потеплевшую рукоять вальтера в кармане куртки. Взгляд смещается – на единственного, кого я не могу назвать своим врагом.
Машины все еще внизу, на берегу – лучи их прожекторов перекрещиваются на блестящих от изморози поручнях. На стальных канатах. На фигуре в распахнутом плаще.
Последняя пуля – все-таки для него.
– Стоять.
Резкое слово звонко рассыпается в пустоте. Прожектора мигают, кружащийся в них снег мечется крошечными вихрями.
– Мы никуда не плывем. – Мой палец застывает на спусковом крючке, словно примерзнув. – Вам нужны он и его знания, но вы их не получите.
– Ника…
Он отступает. Еще и еще, шагая назад, даже не пытаясь уйти с линии выстрела. Просто отдаляется – по прямой, по скользкой от наледи палубе. Ветер хлещет по глазам, и сквозь дрожащие в них слезы я вижу его силуэт.
Еще шаг. Еще. Рукоять дрожит в непослушной ладони.
Ветер треплет его золотистые волосы. Отбрасывает полы парки, распахивая их, пытается сорвать расстегнутый плащ.
Ствол вальтера все еще смотрит ему в грудь. В потрепанную черную рубашку, в упрямо бьющееся сердце, под ровный стук которого я столько раз засыпала.
Время растягивается, застывает расплавленным янтарем.
Если бы все можно было вернуть… Отмотать дни назад. Медленно, неторопливо; смотреть, как раскручивается обратно запутанная жизнь. Как расплетаются нити гордиева узла и сходятся к той точке, откуда все началось. К моменту, когда все перестало быть простым и ясным. Если бы можно было сказать «стоп!», дойдя до этого момента. Закрыть глаза – и получить еще один шанс. Сделать выбор, на этот раз правильный. Если бы, если бы…
Как вышло, что я сейчас здесь, на палубе древнего ледокола? С чего все началось – неужели с той встречи в поезде? Если бы я знала, если бы я только знала…
В свете прожекторов снежинки свиваются причудливым кружевом. В золотом янтаре вспыхивают образы прошлого.
Если бы все можно было вернуть, я бы с ним даже не заговорила.
Или?..
