Все совпадения с реальными людьми, явлениями, вещами, предметами, понятиями, названиями и событиями случайны. Слова и мысли персонажей не всегда совпадают с мнением автора. Действие настоящего произведения происходит в параллельной, фантастической реальности. Сказка – ложь…
На песчаном белом берегу
Островка
В восточном океане
Я, не отирая влажных глаз,
С маленьким играю крабом.
Такубоку
Приехали немцы: Обломов, Штольц…
Павел Тарасов
В тот раз Пётр выступал в поход особенно помпезно и торжественно. За всей этой показной пышностью никто и помыслить не смел о том, чем может обернуться затея. Тогда же царь впервые на моей памяти показался на людях со своей очередной избранницей, которую называл женой и царицей, зачем-то вознамерившись взять её с собой на войну. Любовница государя оказалась полуграмотной прибалтийкой. Пётр постоянно норовил ущипнуть её в неприличных местах, а она неохотно сопротивлялась, приговаривая: «Но-но, Пэтруша, на чушой карафай рот не разефай».
ш.М.-Л. (бывш. Водкин)
Философ-элеат как-то сказал, что поскольку летящая стрела, в самом деле, покоится, то мир, в том виде, каким мы его видим, есть всего лишь иллюзия, создаваемая нашим умом, а в действительности все вещи выглядят совсем иначе. Тогда один из оппонентов дал философу по морде и спросил: «Если все действия и события происходят только в твоём уме, то как быть с этим?».
История превратилась в хрестоматийный пример, на котором педагоги из года в год пытаются объяснить какую-то абстрактную мудрость. Но, что, если все физические процессы и явления представляют собой лишь аффективные последствия взаимодействия сознаний, совершаемого в рамках некоей ментальной коммуникации, без сомнения, весьма примитивной? Тогда вполне логичным будет предположить существование и более сложной, абсолютной коммуникации, не отягощённой даже случайными проявлениями на сенситивном уровне, для которой всё материальное предстанет в облике далёких, искажённых теней.
Прости меня, отец.
Муки, терзания, поиски искупления – всё не то. Я знаю, что отцеубийце нет ни покоя, ни сострадания. Я обречён на жизнь в тени своего молчаливого предательства, и, словно прокажённый, встречать каждый новый день покинутым и отверженным.
Увлечения дамами, занятия государственными делами не даруют мне забвения, а лишь притупляют страданье, вновь оборачиваясь фаталистической улыбкой измен союзников и придворных леди. Все будто в назидание норовят совершить надо мною мелкое предательство. Впрочем, какую верность я тщусь получить, живя в своей мерзкой лжи!
